КАЖДЫЙ род войск видит войну по-своему. Летчики - сверху, пехотинцы - снизу. А с точки зрения контрразведчика, война - это сплошные шпионы и предатели. Николай Павлович ГРИГОРЬЕВ (фамилия, имя и отчество изменены) и тех и других повидал в избытке: начал войну 22 июня 1941-го в должности оперуполномоченного особого отдела НКВД стрелкового батальона и закончил 8 мая 1945-го в Берлине в звании майора советской военной контрразведки с жутковатым названием СМЕРШ.
Анатомия контрразведки
- НИКОЛАЙ Павлович, кто придумал такое название - СМЕРШ?
- Говорят, что сам Сталин. Военная контрразведка СМЕРШ ("Смерть шпионам"!) была образована в апреле 1943 года. До этого контрразведкой в Красной Армии занимались особые отделы НКВД. Но и после реорганизации старший оперуполномоченный полка подчинялся не командиру полка, а начальнику СМЕРШ дивизии.
- Много вы шпионов поймали?
- Да уж порядком. В начале войны немцы готовили агентов очень плохо. Надеялись на молниеносную войну, не утруждали себя разработкой качественных легенд. Только после поражения под Москвой они начали работать против нас во всю силу. Например, очень серьезно поставили подделку советских воинских документов. Красноармейскую книжку сделали даже лучше настоящей. То есть фактура бумаги, расположение текста, шрифт - все идеально совпадало. А вот скрепку, которая в советском документе была из простой железной проволоки, сделали из нержавеющей стали. На этом и прокололись: солдат потеет, ползает на брюхе по мокрой земле. Естественно, через несколько дней наша скрепка начинает ржаветь и оставляет следы на бумаге. А немецкая - нет.
- На чем еще шпионы "сыпались"?
- Много на чем. Один агент благодаря своим незаурядным кулинарным способностям просочился аж в отдел контрразведки стрелковой дивизии. Имел задание собрать как можно больше информации и перейти линию фронта. Кстати, на таланте в боевых условиях готовить удивительно вкусную еду он и погорел: мне было точно известно, что разыскиваемый агент до войны работал поваром в лучшем московском ресторане.
Или еще случай был: немцы к нам в тыл на парашюте агента забросили, но снабдили его почему-то не махоркой, которую вся армия курила, а сигаретами. Сигареты же были в войну невиданной роскошью, вот его и запомнили, когда он местных мужиков угощать стал. Мы сперва этого агента "вычислили", а потом и всю группу взяли. А группа, между прочим, должна была железнодорожный мост в прифронтовой полосе взорвать.
- В книгах про войну часто пишут, что всяких контрразведчиков и особистов в Красной Армии было слишком много. А сколько вас было на самом деле?
- В стрелковом полку было 3 контрразведчика. В дивизии по штату полагалось иметь 21 человека, включая начальника и заместителя, шифровальщика, следователей и коменданта, плюс взвод охраны. В армии было примерно 400 сотрудников СМЕРШ. Правда, подготовка большинства контрразведчиков была так себе: месячные курсы при управлении контрразведки фронта - и вперед, шпионов ловить.
- Ну а внештатных сотрудников, которых обычно "стукачами" и "сексотами" называли, у вас сколько было?
- Конечно, была у меня своя агентура в частях. Официально они назывались осведомителями и агентами. Осведомители - те рангом пониже, почти без квалификации. Они давали в основном общую информацию об умонастроениях в части. Агенты были более подготовленными, сами вели разработку лиц, подозреваемых в шпионаже или измене Родине. Казалось бы, обычная практика любой контрразведки. Но в полевых условиях это страшно сложное дело!
По штату было положено в отделении иметь одного осведомителя. Получается, что в батальоне их человек 30. Я от них докладов жду, а тут - наступление. К вечеру половина моих осведомителей уже убита. Приходит пополнение - и все по новой начинается. Вызываю в свой окопчик по одному. Причем побеседовать нужно как можно с большим количеством солдат, чтобы остальные ничего не заподозрили. Сколько я их навербовал за войну, и не упомнишь. Но качество, конечно, низкое было. Иногда и агенты к немцам перебегали!
Предательство
- А ПЕРЕБЕЖЧИКОВ много было?
- Много! Особенно в первые годы войны, когда немец наступал. Случалось, уходили целыми ротами, убив командиров. Разведгруппы, которые забрасывали в немецкий тыл, тоже иногда переходили к врагу. Особенно массовым было бегство из передового охранения: сидят два солдата в 50 метрах впереди нашего переднего края, и им страшно. Могли сговориться и уйти вдвоем. Или один убивал товарища и перебегал к немцам в одиночку. Еще беда была с земляками, которые призывались в армию из одного села или района. Им было легче договориться друг с другом и совершить групповую измену. Найдут немецкую листовку-пропуск и начинают готовиться. СМЕРШ, конечно, охотился за листовками и теми, кто их читает. Но немцы начали оформлять их как... советские партбилеты с красной обложкой!
- Что грозило солдату, у которого найдут листовку?
- Если захватывали с поличным при попытке перебежать к противнику - судили, расстреливали или сажали. А если просто сигнал был, что у такого-то бойца видели листовку, - в тыл отправляли. Потом солдатики пронюхали об этом и умышленно стали вести такие разговоры: "Да, твою мать, кормят плохо, вчера водки не было, я к немцам убегу!" Всех таких разговорчивых под статью не подведешь - много их было. Вот и приходилось от греха подальше в тыл отправлять. А им только этого и надо: "Спасибо СМЕРШУ, что жив остался!"
Еще СМЕРШ с самострелами боролся. Простое дело: выставил руку над окопом - тебя и зацепило. Отправляйся дней на 10 в тыл. Спросите, что такое 10 дней? Это на войне очень много. Быть может, твой шанс в живых остаться. Поэтому самострельщиков много было. В том числе и таких, кто на самом деле сам в себя стрелял. Сперва не все знали, что при выстреле в упор на одежде пороховые газы остаются. Потом стали через мокрую тряпку или через флягу с водой стреляться. Иногда договаривались: "Ты в меня стрельнешь, а я в тебя". Если таких ловили, то или расстреливали, или отправляли в штрафную роту.