- ЗНАЕТЕ ли вы, кто такой Достоевский? - такой вопрос задали заключенным Колпинской детской колонии. После долгой паузы один из воспитанников робко предположил: "Художник..." Тем не менее участвовать в постановке спектакля по роману писателя "Записки из Мертвого дома" вызвалась аж половина колонии. Отобрали всего 16 человек. После полугода еженедельных репетиций вместе с профессиональными актерами и режиссером из Санкт-Петербурга прямо в колонии состоялась шумная премьера: приехали родители зэков-актеров, журналисты, пришли местные блатные, то есть авторитеты. Благодаря спектаклю наголо бритые пацаны-малолетки впервые в жизни почувствовали себя значимыми. На них смотрели сотни глаз - не потому, что судья лишенным эмоций голосом перечитал их прегрешения, а потому, что в этот раз они сами бросали обвинения миру.
Зэки-зайчики
В КОРИДОРЕ на входе в Колпинскую колонию, что в получасе езды от Санкт-Петербурга, нервно топчется десяток подростков. Все они состоят на учете в детских комнатах милиции. Экскурсии по зоне с посещением штрафного изолятора, столовой, отбивающей всякий аппетит, созерцание автоматчиков с собаками некоторым, говорят, вправляют мозги.
Тех же, кого запугивать уже поздно, кто все-таки оказался за решеткой, перевоспитывают работой, учебой, художественной самодеятельностью. Загружают с утра и до самого вечера, кроме воскресенья. Почти 150 малолетних зэков заняты на производстве - раньше гробы колотили, теперь детские кубики мастерят.
Осматривая вместе с руководством колонии местные "достопримечательности", проходим мимо футбольного поля - оно все в глубоких выбоинах, словно после бомбежки. "Дерна бы привезти. Нашим зайчикам бегать надо!" - жалуется добродушная работница зоны начальнику из области. Начальник считает, что лучше бы засеять обычной травой. Бритоголовым "зайчикам" по большому счету все равно - времени гонять мяч у них немного. Тем временем мы подходим к пятиэтажке, где содержатся заключенные, и под лязг железных дверей поднимаемся по жуткой, обшарпанной лестнице. "Здрасте", - басят, глядя исподлобья, дети, стягивая с себя арестантские шапки. Тюремные робы сливаются с полумраком коридора, хмурые, напряженные лица кажутся одинаковыми. Знакомясь с местными театральными знаменитостями, понимаешь, насколько, должно быть, убедительно они смотрятся в своем спектакле.
"На душе хреново..."
"МЫ ПОЛГОДА репетировали, а заодно и сигареты у питерских актеров стреляли. Прикольно было, - говорит 19-летний осужденный за убийство и хулиганство Дима Ушаков (имя и фамилия изменены). - Никто не заставлял нас в спектакле париться. Просто он здорово разнообразил нашу жизнь. И потом, Достоевский же про нас, про заключенных, пишет. Да и сам он сидел, как выяснилось".
Это сейчас Дима выглядит насквозь положительным - старший на производстве, председатель совета, старшина отряда, активный участник общественной жизни зоны и прочее. 3,5 года назад, когда его осудили, картина была иной. В одну из январских ночей 2001 года Ушаков вместе с приятелем распили очередную бутылку водки и направились в гости к 16-летнему однокласснику Вове требовать продолжения "банкета". Выпивки не нашлось, началась драка. Друга стали избивать прямо на лестничной площадке, но помешали соседи и мать Вовки. "Сука! Я знаю, это ты сперла мои 200 баксов!" - заорал пьяный подросток такой же нетрезвой женщине. Он принялся бить ее сперва руками по лицу, после ногами - уже куда придется, а в довершение схватил за волосы и стал колотить головой об стол. Мать одноклассника от побоев скончалась. Ушакову дали 6,5 года лишения свободы.
О том, как все это могло случиться с нынешним передовиком, Ушаков, как и большинство осужденных, говорит неохотно. "Кто его знает... Жизнь такая была. Мать с батей частенько квасили. Денег - шиш, работы в деревне тоже не найти. Ходишь, не знаешь, куда себя деть. Короче, на душе как-то хреново, пусто, что ли... Я отца очень любил, а он взял и умер. Мать после этого еще больше закладывать стала, руки распускать повадилась, а я... я, в общем, той же дорожкой пошел".
Классики и порнуха
СО СЛАБОЙ надеждой застать читающих осужденных прошу проводить меня в библиотеку. В читальном зале пятеро воспитанников смотрят фильм "Война" Алексея Балабанова - он им ближе и понятней, чем фолианты классиков. И все же это далеко не детское кино - еще не худший вариант. По секрету узнаю, что в видеотеку колонии иногда просачивается порнуха. Такие кассеты, как правило, вычисляют по затасканному футляру. Впрочем, не все так запущено. Из разговора с библиотекарем узнаю, что книги все же читают. Берут в основном детективы, приключения, фантастику. На классиков соблазняются лишь благодаря интригующему анонсу.
"Не думаю, что зона меня испортила, - продолжает Дима. - Здесь я выучился на токаря 3-го разряда, 10-й класс заканчиваю, книги стал почитывать. Опять же, руководство колонии часто ставит меня в пример. Я за себя, за свое будущее теперь более-менее спокоен.
Отсидев половину срока, Ушаков подал ходатайство о помиловании, в котором написал: "Я хочу начать жизнь с чистого листа и переживаю, что кто-нибудь из моих братьев вскоре может, как и я, оказаться за колючей проволокой. Надо спасти их, пока не поздно..." Суд Ушакову поверил и в мае будущего года обещал освободить.
Тех, кого от преступления отделяет всего один шаг, сегодня в лучшем случае затаскивают на экскурсию в колонию. Вместо того чтобы вытаскивать каждого отдельно из неблагоприятной среды. Европейская практика доказывает, что подобный подход действует весьма эффективно. В настоящее время сотрудники Колпинской колонии набираются опыта у шведских коллег, разрабатывают совместную программу по работе с трудными подростками. В Швеции в первую очередь работают с окружением неблагополучного ребенка, выясняют, кто и какую роль играет в его жизни. Работа кропотливая, трудоемкая, но оправданная, поскольку касается будущего общества. Наша же система исполнения наказаний продолжает плодить рецидивистов.
"Записки из Мертвого дома" - автобиографичный роман Достоевского, написанный классиком после 4 лет пребывания на каторге в Сибири. Впервые в русской литературе Федор Михайлович рассказал о тюрьме, заключенных и острожном театре. В главе "Представление", взятой за основу колпинского спектакля, Достоевский также впервые опроверг идею о природной предрасположенности человека к преступлению.