...ЕВДОКИЯ и Павел прожили до войны мирно и счастливо три года. Знали друг друга с детства, жили на одной улице в маленькой деревушке под Тулой. Мальчику было два года, когда отец уходил на фронт, а девочке - несколько месяцев от роду. Вместо отца осталась лишь фотокарточка в рамке на комоде.
Похоронка пришла на Павла раньше, чем первое письмо от него. В блиндаж попала бомба, на дне воронки нашли лишь щепки да обгорелые тряпки. Имена погибших определили по номерам на стволах винтовок.
Евдокия больше замуж не вышла. Детей подняла, выучила, живут они теперь в столице. Жила она трудно. Все делала сама да одна. Изгородь чинила и крышу латала, огород садила, за скотиной ухаживала. Изредка помощь приходила на детей от Международного общества Красного Креста и от Алексея - однополчанина погибшего мужа.
Алексей жил в городе, неподалеку, но приезжал редко. Два раза в год, а то и раз. Но всегда с гостинцами для детей и деньгами. Двадцать лет назад его тоже не стало.
А Евдокия умерла в прошлом году изношенной жизнью, сухонькой старушкой 85 лет. На поминки собралась вся родня, знакомые. Приехали и дети Алексея. И привезли невероятную весть: их мать, доживая последние свои дни, просила передать детям Евдокии, что отец их, Павел, жив. Просила простить, что всю жизнь знала и хранила от них эту тайну. Об этом просил ее муж. Страх за жизнь не позволял им сказать правду.
Павел случайно уцелел. Вышел из блиндажа по нужде перед самым авианалетом. Был контужен, попал в плен. Сначала в концлагерь, а потом его забрал к себе на крестьянские работы "бауэр" - немецкий фермер. Ухаживал Павел за коровами, свиньями, был работником трудолюбивым. Работал не из уважения к немецкому барину, а из любви к деревенскому труду.
После войны на перекладных, по чужим документам приехал в Россию. И пока не добрался до родной избенки, заглянул к Алексею, чтоб разузнать, что да как. И разузнал, что таких, как он, если и не расстреливают на месте, то на 15 лет отправляют в магаданские лагеря. А вся семья автоматически становится "врагами народа", изгоями. Алексей объяснил, что у детей будет уничтожено будущее. И отговорил Павла повидать жену и детей даже украдкой, чтоб ни одна мышь не могла прознать страшной тайны. Павел отдал другу подарки и деньги, что вез для семьи. Тогда и придумали они версию о Красном Кресте, помогающем, дескать, детям погибших. И после Павел разными путями через друзей и знакомых присылал с оказией деньги на детей.
Но и после смерти Сталина Алексей не советовал другу возвращаться или сообщать семье о себе. Имеющиеся "родственники за границей" для биографии советского человека тоже ничего хорошего не сулили.
Да и как возвращаться, когда Павла давно в Германии звали Паулем, и немецкая девушка, полюбив русского, родила ему сына. Молодая фрау была ни в чем не виновата, но страдала вместе с мужем, зная о его тоске по Родине, брошенным русским детям, бесчеловечным законам того времени.
Однажды Павел-Пауль не выдержал и решил ехать в Россию во что бы то ни стало. Купил турпутевку, но жена одного не пустила, поехали вместе. К родному дому они подъехали на такси. Но дом оказался заперт. Ушла Евдокия то ли в гости к кому, то ли по грибы. Простоял Павел, погладил руками старые ворота и уехал, так никем и не узнанный.
А вот на могилку к Евдокии он приезжал совсем недавно. И не один, с немецким внуком. Наказал он ему, чтоб похоронили его рядом с первой женой, любовь к которой жила в нем весь его век. Тогда же и детей своих увидел он впервые после разлуки. Они уж и сами пенсионерами стали, а отцу обрадовались. "Он вернется все равно, вы только ждите", - говорила им мать. И то ли напророчила, то ли знала всю жизнь эту тайну.