Генерал Александр Михайлов, член Союза писателей России
Может, сказать что хотели?..
СЛУЖБА по борьбе с оргпреступностью получила сигнал, что в Москву привезли большую партию оружия. И адрес наша наружная разведка дала. Пока все детали уточняли, ночь наступила. Короче, часа в два приезжаем по адресу. Хрущоба, в подъезде лампочек нет. Мрак. Фонариком посветили, нужную квартиру нашли - звоним.
- Кто? - спрашивает мужской голос.
- Кто-кто? Ив Кусто! Милиция, - отвечаем.
- Не вызывали, - хамит он через дверь.
- Открывай, - говорим, - дверь выломаем.
А он на второй замок. Щелк, щелк. Тут времени терять нельзя, не в игрушки играем. Бабах кувалдой по двери. Она в щепки. Влетели, всех на пол... Ищем, ищем. Нет ничего. И тут мысль страшная озаряет.
- Корпус какой? - шепотом спрашиваю руководителя операции.
- Второй, - говорит.
- А это - первый!
В общем, ушли мы тихо, по-английски. А те, по-моему, так и не поняли, зачем дверь сломали, всех на пол, сапогами топали. Может, сказать чего хотели?
Но гранатометы мы нашли. Там, где надо. Целый "уазик" нагрузили.
Гуд-бай, Америка!
СКОЛЬКО сказано про чекистов, которые во времена не столь давние сопровождали творческие коллективы за границу. Даже песня такая была на мотив "Сурка". Помните - "и мой сурок со мною"?
Но и сами сопровождаемые часто оставляли в памяти оперативников незабываемые впечатления.
Много лет назад один уважаемый коллектив выезжал в Штаты. Гастроли шли в сложной обстановке. Только что над Тихим океаном был сбит южнокорейский "Боинг". Демонстрации, провокации сопровождали коллектив все гастроли.
Но всему приходит конец. Оперативный работник считал минуты до отлета. Собран чемодан, через час должен подойти автобус, чтобы отвезти наших артистов в аэропорт.
Вдруг звонок. Рыдающий голос одного из артистов буквально молит о помощи: "Зайдите, пожалуйста! Очень прошу!" Нервы и так на пределе, а тут такой звонок. Адреналин ударил по ушам.
Опер ворвался в номер звезды тайфуном торнадо. На артиста было жалко смотреть. Мокрый, трясущийся, он напоминал гадкого утенка, который мечется по комнате, хлопая крыльями, и громко гогочет.
То, что увидел опер, его потрясло. На кипельно белом пушистом ковре, среди осколков разбитого стеклянного столика, расплывалось огромное кровавое пятно. На полу валялся нож, посуда, какие-то пакеты...
Единственное, чего не было, - не было трупа. То, что он должен быть, опер не сомневался. Он бросился в ванную, но там царили стерильность и чистота.
- Где труп? - выдавил он.
Артист чуть ли не в бессознательном состоянии бухнулся в кресло.
- Какой труп?
То, что он поведал, оперработник не забудет никогда. Оказывается, собирая вещи и выбрасывая все ненужное, артист обнаружил пакетик русского борща. Ностальгия ли накатила, голод ли, но он достал из чемодана электроплитку, поставил ее на стеклянный столик и, налив в огромную солдатскую кружку (все это атрибуты кочевой жизни), стал варить. Нагрелась плитка, закипел суп, горячие капли брызнули через край, и... стекло дорогого столика не выдержало издевательств.
Престиж русской богемы мог быть поколеблен. "Мало нам "Боинга", чтоли..."
Моментально сообразив, опер выработал план и осуществил его. Через пять минут в холле этажом выше был вырезан лезвием "Балтика" огромный лоскут такого же ковра. Несколько мазков клеем, и вот уже на месте кровавого пятна такой же чистейший коврик. Даже расческой по нему прошлись, чтобы волокна легли как надо.
Такой же столик тайно умыкнули из соседнего пустующего номера. Через полчаса возбужденный опер и ополоумевший артист покинули отель.
Гуд-бай, Америка!
Не уверен - не садись!
В 83-м ГОДУ по делу о шпионаже сотрудники КГБ проводили негласный обыск. По старой традиции тех лет надо было влезть в квартиру и посмотреть, где что лежит, да и лежит ли вообще. Получили санкцию прокурора. Собрались, поехали.
Едет бригада на дело и вдруг в окне машины видит: очередь стоит - чернослив дают. Тут один (назовем его Шурик) просит: "Дайте, братцы, сестре в больницу куплю". Ну, остановились, отодвинули очередь от прилавка. Купил Шурик витамины. То ли кило, то ли два... Подъехали по адресу. А тут заминка, самого-то "объекта" нет, он в командировке, а баба его никак на работу не уйдет. Пока муж бьется над делами государственными, у нее "ласковый май"...
Короче, сидят, ждут окончания процесса. Шурик наш, то ли от нетерпения, то ли от нервов, свой чернослив ест. Ест себе и ест... Так он весь пакет и умял.
А тут и баба "объекта", выпроводив любовника, на работу пошла. Посидели мы еще минут тридцать, отпустили ее подальше от квартиры да и полезли.
Но если что не заладится, то во всей цепочке сбой идет. Оказалось, что с отмычкой проблема. Пока техник с замками возился, чувствуем, что-то неладно: наш Шурик пятнами пошел. Никто сначала не понял, а потом... Чернослив, понимаешь. Стоит Шурик потный весь, шевельнуться боится. А у техника, как назло, замок заело. И так и этак он... Возились минут сорок. Открыли. Шурик оттолкнул всех и первым в квартиру. На автопилоте сразу по адресу - в клозет. Еле успел, бедолага. Посмеялись мы над этой стремительностью, но потехе час.
Короче, работают опера, ищут, что надо.
А Шурик разобрался с черносливом и счастливый, как слон, дерг за ручку. А в бачке воды нет! Он туда-сюда, просто караул... Он к крану в ванной, а там тоже нет воды... Профилактика сетей, понимаешь.
Короче, думает себе Шурик, ладно, пока работаем, может, воду дадут. Ну, работают. Вдруг по станции: "Объект движется в сторону дома!" Как движется? Он же в командировке! Дело кислое. Сворачивают опера свои манатки и - в дверь.
А "объект" - марал рогатый, ревнивый, как Отелло, видно, учуял что. Сам в командировку отчалил, но решил свою Фросю проверить. Неожиданно явиться...
Открывает дверь, а тут русский дух, можно сказать, всей нашей экологически вредной Русью пахнет. Он туда-сюда, нет никого. Открывает дверь туалета, а там Монблан, Арарат и Памир еще сверху. Вообще пик Коммунизма. И ко-о-осточка от чернослива на вершине...
Короче, приходит его Фрося, а он ей без предисловий - в глаз.
"Где, - орет, - мужик?" От наглости такой сортирной у "объекта" даже сознание помутилось. "Где мужик?" - орет. А она в толк не возьмет, о чем речь. Вроде все проверила двадцать раз, все убрала, что можно... А он давит и уже на кухонный нож косится. И такой у него напор, что созналась Фрося. Ну был грех! Но люблю только тебя! Не вели казнить! Он ей снова в глаз.
Правда, потом дали ему 8 лет, но это потом...
В общем, наказали мы порок! И не один. Целых два. И шпиона посадили, и неверную жену наказали.