Земля, где китайцы становятся русскими

Статья по теме
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Цивилизация слез и страданий
   
   

ГЛАВНАЯ черта современного Южно-Сахалинска, областного центра на далеком острове, служившего нашим предкам исключительно каторгой, - это контрасты. А Южный (так его тут называют) свои контрасты лелеет, пестует и поклоняется им. Одна сторона медали - всеобщая, до консервных банок на ногах вместо обуви, нищета большинства. Другая - фантастическое барство и роскошество тех, кто присосался к океану: либо к добыче рыбы, либо к разработке нефтегазоносного шельфа... При этом все - и нищие, и нувориши - живут рядом, в одних неухоженных домах, как жили еще каких-то пять лет назад.

"Новые сахалинские"

ОГОЛТЕЛОЕ временщичество - суть современного Южного. Богатых людей в городе немало, и они вполне подпадают под понятие "новые русские": швыряют купюрами, в цепях и "ролексах", проигрывают ночами тысячи долларов в четырех городских казино, обедают в ресторанах, и, хоть умри, не разобрать, откуда берутся у них деньги... Но спрашиваю одного из таких: почему же город ваш такой неустроенный, где красивые новые строения, отремонтированные дороги - или хотя бы одна? Неужели не хочется жить красиво - где ваша инфраструктура?

Ответ оказался прост: "их" инфраструктура в Америке и Австралии. Беда города в том, что его разбогатевшие жители знают сегодня лишь один путь - за океан, они перебазируют свои семьи туда, и никого - обратно. Покупают там недвижимость, дети идут в тамошние школы, университеты. А папы работают на Сахалине излюбленным советским вахтенным методом. Месяц здесь - в робе, сапогах и грязи по уши, два месяца - в тылу, к примеру, в Сиэтле, где за последние годы выросла сахалинская колония.

Одной из основных фирм, которая занята поставкой оборудования для реализации проекта разработки нефтегазоносного шельфа, руководит не кто иной, как бывший советский гражданин, скромный внешнеторговый специалист, впоследствии превратившийся в мужа дочки греческого миллиардера Онассиса (и дочка, и миллиардер давно умерли, а "наш", получив свою долю, премило устроился). Его бизнес теперь именно на Сахалине, но в офисе в Южном его никто никогда не видел - зато часто слышат по телефону. Бывший муж миллиардерской дочки живет в собственном поместье на острове Мэн, куда и уходят основные прибыли.

Яйцевозы

ОСТРОВ и город набиты военными - это понятно, граница должна быть на замке. Однако от хронического недостатка финансирования в частях тоже процветает одноразовый бизнес - деятельность по добыче себе пропитания.

Истребительный полк в прошлом году расформировали - в последнее время он уже совсем не летал по военным делам, а все больше по коммерческим. Его место на аэродроме занял полк армейской авиации. Сегодня офицерам тут живется очень тяжко, и, уже не надеясь на благоприятное течение своей военной карьеры, возят они на своем самолете яйца - с материка на остров. Смысл коммерции в том, что на материке яйца в полтора-два раза дешевле, чем на острове. На образующуюся разницу живут офицерские семьи всей роты, которая участвовала в нехитрой сделке. Как ни странно, офицеры говорят, что они так себя чувствуют хотя бы при каком-то деле. Все, что творится в полку, приводит их в полнейшее смятение духа. Тут редкая даже по нашим временам нищета. Например, не встретить нормальных современных телефонов. Чтобы куда-то дозвониться, офицеры долго крутят ручку доисторического аппарата, именуемого "барышней". Повсюду керосинки.

Но кто же тут пашет?

В КОНЦЕ концов должны же быть те, кто не "химичит", не возит яйца в рабочее время, а просто пашет. Во-первых, это, конечно, "новые сахалинские". Во-вторых, китайцы и корейцы - в передовых рядах сельхозпроизводителей. Корейцев в Южном много - 20% населения. Их семьи заняты тем, что арендуют землю и облизывают каждый квадратный сантиметр своих крошечных участков земли - они специализируются на выращивании овощей. Потом корейцы торгуют ими на рынках, продают в магазинах и с рук.

Другие местные пахари - китайцы. Они готовы на любые условия труда, без всяких трудовых книжек и профсоюзов, радуются крошечным прибылям и не ставят никому никаких условий. Они - из тех самых неучтенных, беспаспортных, незаконнорожденных, которых, по стойкому мнению их собственного правительства, вообще нет на свете. Как известно, семьи в Китае имеют право всего на одного ребенка, второй - категорически запрещен. Но так как подобные запреты на естество глупы по определению, в южных провинциях Китая, по некоторым данным, скопилось уже около 300 млн. человек, нелегально пришедших в этот мир.

В Южном неучтенные китайцы заняты тем, что копеечка к копеечке складывают политые тяжелым трудом рублики, копят их и молятся на российскую демократию - за 3-5 лет труда на наших плантациях незаконнорожденным удается накопить на покупку российского паспорта. Особым шиком у этих Лю и Миней считается записаться Ванями и Петями. Многие китайцы появляются на Сахалине уже парами. Он и она - оба незаконнорожденные. И здесь у них появляются дети - сколько им хочется. Проходит несколько лет, и это уже - сплошь Ивановы, Зайцевы, Петровы...

Не слишком склонны работать до седьмого пота и представители коренной малой народности - нивхи. Тривиальная коллизия такова: нивхи объединяются в племенные хозяйства, например, чтобы добиться льготных квот на промышленный лов рыбы. Когда же получают их, оказывается, что в хозяйстве всего один нивх, он получает деньги за представительство, а остальные - новые русские на джипах.

Город-призрак

НОЧЬЮ Южного будто и нет в природе - он исчезает вместе с естественным освещением. А так как луны из-за облаков почти никогда не бывает - города до утра как бы не существует. Все погружается в кромешную темь - это называется плановыми отключениями электроэнергии из-за плохо работающих ГРЭС и хронических долгов всех и всем.

Кое-где остаются заметны лишь окна домов - по дрожащим слабым световым пятнышкам. Это люди зажгли свечи - не везде, лишь по два-три окна на пятиэтажку. Говорят, очень многие купили себе мини-генераторы, но их энергию предпочитают расходовать лишь на холодильники - на остальном экономят.

Сахалин - это самая страшная российская каторга. Так было раньше - так осталось теперь. Раньше, правда, для усмирения были кандалы. А что сейчас держит на месте 600 тысяч сахалинцев? Привычка? Почему они упорно не сбегают с острова в поисках лучшей доли? Откуда силы, чтобы преодолевать непреодолимое и среди всего этого развала и ирреальности еще и существовать - любить, смеяться, рожать детей, учиться?

Можно много рассуждать на эту тему. Однако ж ответ будет прост - это и есть загадка русской души. Даже когда совершенно невозможно выжить, мы выживаем.

Смотрите также: