В МОСКВЕ прошел фестиваль "Золотая маска" - две недели здесь показывались лучшие спектакли столичных и периферийных театров, музыкальные и драматические, отобранные компетентным жюри. В изобилии представлены Петербург, Сибирь и Урал. Но абсолютные сенсации на фестивале - две. Шекспировский "Макбет" из Вильнюса в постановке Эймунтаса Някрошюса и питерский "Чевенгур" Андрея Платонова в постановке Льва Додина.
ОТНОСИТЕЛЬНО театра Някрошюса давно уже сложились и неизменны две версии. Первая - он гениален. Вторая - он скучен, непонятен, заумен, безумен, элитарен, занудлив и пр. Хотя гениальность, бывает, вполне уживается с последними нелестными для художника эпитетами. Лично я с самого первого впечатления от театра Някрошюса твердо придерживаюсь версии номер один. Спорить бессмысленно: магия этого театра либо действует, либо нет. Он либо втягивает тебя, либо отторгает и раздражает. Многоязычный шифр его спектаклей или считывается, или нет. Абсурдная задача - попытаться его спектакли рассказать. Такой рассказ неизбежно воспримется как расшифровка безумного бреда. Театр Някрошюса надо смотреть. А после уже - либо уходить, плюясь, либо сидеть как загипнотизированный хоть пять, хоть шесть часов и до мурашек по коже восхищаться. А это именно гипноз, ворожба, шаманство - его театр. И "Макбет", получивший "Золотую маску" как лучший зарубежный спектакль, - еще одна ступень для режиссера на пути к изощренному овладению высшими тайнами театрального гипнотизерства.
Колдун Някрошюс неспешно ткет свое волшебство: почти пять часов на пустынной сцене несколько актеров на чужом тебе языке разыгрывают знакомый сюжет. Я смотрела спектакль в Театре им. Моссовета с балкона, и оттого впечатление было и вовсе необычайным. Огромная, изрядно обшарпанная, почти пустая черная сцена без занавеса. Методично и неумолимо, как маятник, раскачивающееся на дальнем плане бревно на веревках. И едва ли не главное действующее лицо - потрясающая музыка. Нераспевная, диссонансная, космическая, придающая всему действу масштаб вселенской бездны. Это вовсе не житейская история любящих супругов, вставших, крепко обнявшись, на страшный путь, повенчанных убийствами и кровью. Это скорее античная трагедия с ее глобальными категориями: рок, добро, зло, смерть, кровь...
Давка перед любым спектаклем Някрошюса, привезенным в Москву, уже не удивляет, как и приличные цены на билеты. А вот то, что за два антракта ушло минимум зрителей, и искренние, "неофициальные" аплодисменты после финала - все еще удивляет. Значит, среди москвичей немало "подсевших" на этот театральный наркотик.
ЛЕВ ДОДИН в последнее время берется за задачи немыслимо сложные - 9-часовая постановка "Бесов", платоновский "Чевенгур". 300-страничный роман, проза, не впускающая в себя, "неудобная", философская, многослойная - в двухчасовой инсценировке его самого и группы актеров. Около 2 лет работы. Деньги на декорации дали в Веймаре, там же была премьера, был показ и в Италии. Не сомневаюсь - будут и дальше западные турне: в Лондоне "Бесы" 8 с половиной часов с успехом шли без перевода. Додин умеет кровные, "пуповинные" наши сюжеты и истории делать вселенскими философскими притчами и внятно, волнующе рассказывать их на интернациональном языке театра. Советская Россия, 20-е годы?
Наивный, нищий и страшный в своей бесчеловечности нашенский коммунизм? Нет - еще и эпическая фреска, "библия XX века" (по словам самого Додина). Мир под названием "Чевенгур". Жутковатая сказка, сказ об искателях рая на этой мертвой, такой родной земле.
Голая сцена с решетчато-пластиковым подвижным щитом. Лопаты-кресты. Жирная, но скудная земля. Булыжники. Мутноватая вода - в нее, прихватив камни для надежности, уйдут безропотно в финале все 9 героев. То беззащитно-обнаженные, то столь же беззащитно-оборванные, наивные и жестокие, они - как дети. Сумасшедшие, одержимые и обреченные.
Если бы Платонов хотел, он бы писал пьесы. Но он, как Достоевский, писал прозу. А "проза - это свобода", - считает Додин. Свобода инсценировщика, помноженная на свободу автора, наконец-то обретенную ("Чевенгур" был никому не ведом 60 лет), родили свободное и легкое дыхание победительного спектакля, мучительно прорастающего в тебе, как трава сквозь камни по весне. "Главное - сеять души в людях" - это А. Платонов.
P. S. Была еще и веселая сенсация на "Маске" - филолог по образованию, актер, режиссер и драматург по призванию Евгений Гришковец из Кемерова уложил с хохоту весь театральный бомонд своим спектаклем-рассказом "Как я съел собаку". Но о нем - в следующих номерах.