Вряд ли стоит лишний раз объяснять, как трудно получить какую-либо информацию от "компетентных органов". Тем более в такое смутное и нестабильное время, в которое мы живем. Даже анонимная беседа нашего специального корреспондента В. САВИЧЕВА с одним из высших офицеров бывшего МБ представляет собой лишь частное мнение о процессах, происходящих в этой среде.
- КАК вы думаете, почему было принято решение о расформировании МБ?
- В своем выступлении Президент назвал МБ последним оплотом тоталитаризма. Хотя все силовые структуры во все времена создавались под существующую модель государства и работали на эту модель.
- Такое впечатление, что они в последнее время работают в автономном режиме.
- Мы работаем на государство, а продукцию нашу, то бишь информацию, потребляют конкретные люди в руководстве этим государством. И уж их дело решать, что использовать из полученной информации, а что положить под сукно.
- Так что же, выдают мало или используют плохо?
- В сегодняшней ситуации, я думаю, происходит и то, и другое.
- Выходит, силовые ведомства до сих пор остаются государством в государстве?
- Государством в государстве мы были, есть и будем. Своеобразный эффект улитки: когда демократы, депутаты, пресса или кто-либо еще пытаются потрогать мягкие рожки, часть тела тут же инстинктивно прячется под панцирь.
Гениальность коммунистических вождей заключалась именно в том, что им удалось создать замкнутые самовоспроизводящиеся структуры, - будь то система партгосноменклатуры или силовые ведомства, способные в критические моменты переходить на автономный режим работы.
- Возможно, Президент и принял решение о расформировании МБ, принимая в расчет именно это обстоятельство?
- Я думаю, здесь несколько иные причины. Не секрет, что между силовыми структурами всегда были очень непростые отношения. Каждый старался опередить, а подчас и подставить коллег из соседнего ведомства, чтобы продемонстрировать своим хозяевам большую преданность и получить лишний кусок. Это не только у нас, это во всем мире так.
Сейчас, после октябрьских событий и последних выборов, Президенту стало ясно, что ему не на кого опереться. В России сегодня нет ни одной сколько-нибудь серьезной политической силы. Но есть силы другие, вроде бы не политические, которые потихоньку начинают на него давить.
Реорганизация МБ, на мой взгляд, - это стремление приблизить к себе это ведомство, чтобы создать противовес тем, кто на него давит.
- Хорошо, Б. Ельцин принял решение, в соответствии с которым каждый второй работник должен остаться не у дел. Вместе с тем эта структура обладает определенной частью государственной власти. Захочет ли эта система саморазрушиться?
- Нет, конечно. Но при этом МБ - это не политическая организация, которая выдвигает идеи и пытается их внедрять. МБ охраняет то, что есть, ее специфика такова. Кроме того, эта система за последние годы претерпела довольно сильные разрушения, и я не думаю, чтобы она была способна подгонять внешние сегодняшние условия под себя. Она скорее будет мимикрировать в новые условия.
МБ - настолько сложный организм, что ампутация любой из его составляющих - т.е. низведение к тем функциям, которые обусловлены президентским указом, - будет иметь самые негативные последствия для безопасности государства.
- Но ведь МБ в том виде, в котором оно существовало, - это действительно монстр, и обществу стало просто страшно с ним рядом жить...
- Люди испытывают страх при виде огромного пса только тогда, когда он без привязи, голоден и зол. Мы - инструмент государства, а государства пока еще нет. И идеи нет. Что нам делать? Да, мы - монстр. МБ и должно быть монстром у такой огромной страны. Но этой системой надо уметь управлять.
- Недавно на моего очень богатого знакомого очень круто "наехали". Так круто, что он не смог отбиться при помощи обычных "специалистов". Помогли ему через посредников профессионалы из контрразведки, предварительно выяснив, насколько он платежеспособен. Так вот они очень быстро вычислили, а затем просто размазали по стенкам этих рэкетиров. После этого нашли их шефа и предупредили его, что, мол, ты парень хороший, мы тебя уважаем и не трогаем, но и ты наших людей не трогай, а то мы тебя перестанем уважать. Вам не кажется, что если они могут решать, кого уважать и не трогать в среде криминальной, то точно так же они могут относиться и к другим сферам, скажем, в области политики?
- Я бы, пожалуй, согласился с вами, но для того, чтобы об этом более или менее серьезно говорить, надо иметь факты...
- Среди ваших знакомых наверняка есть те, кого в новую структуру не возьмут. Чем они собираются заниматься?
- Планы у всех разные, но при этом ни один не собирается идти работать в государственные структуры.
- Остается коммерция?
- В основном - да. Причем вынуждены идти туда далеко не худшие люди.
- И определяющую роль здесь играют, конечно, деньги?
- В равной степени и обида. Обида за то, как с ними обошлись, за то, что сделали с той державой, за которую они в определенные моменты рисковали жизнью, - и это не красивые слова. Понимаешь, раньше была хоть какая-то идеология, идеалы, если хочешь, сейчас - вакуум.
Когда я не могу своему сыну купить дорогую игрушку, а у соседнего подъезда стоит чей- то "Мерседес", я начинаю думать: а зачем мне эта работа? Я знаю три языка, умею, поверь, работать с людьми... При этом я за демократию, но я не понимаю, почему у нас чем больше демократии, тем больше человек себя чувствует ущемленным.
И все же материальный фактор для большинства людей, которых я знаю, - это не та цель, за которую можно отдать честь, верность Отечеству... В противном случае, тех измен, о которых сейчас модно писать, было бы гораздо больше. Когда я работал там, мною двигал один, самый главный профессиональный инстинкт: я защищал вас.
Смотрите также:
- АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ. Егор Строев: "Нельзя ориентироваться на того, кто поджигает бикфордов шнур" →
- ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ. Б. Ельцин, интеллигенция и диктатура →
- ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА. Психология власти →