Деревня под названием Редькино, что в Калужской области, ничем не отличается от остальных деревень, где кирпичные особняки теснят почерневшие избы, а "Вольво" соседствуют с "Беларусями". Те же могучие грибные леса и обширные поля... Словом, деревня как деревня, ничего особенного не расскажешь. Ну разве что стояли здесь несколько месяцев немцы в прошедшую войну. Так где они не стояли? И сколько об этом писано-переписано. Да только вот разговорился однажды за обеденным столом знакомый дед Боря о том, как жилось народу в ту зиму.
А ЗАВЕЛСЯ Борис оттого, что увидел по телевизору, как один наш государственный деятель с немцами братается - чуть ли не целуется. "Эх, мать твою! - выругался дед. -Да я бы их! За то, что они творили...". - "А что они творили?" - поинтересовался я. И Бориса понесло:
- Мне хоть 10 лет тогда было, я все помню. Как немцы к деревне подходили, так кто-то из наших из трех пулеметов как дал - всю колонну разметали. Так что они вошли к нам злые, как черти. Молодые, лет по 19 - 20, а что творили! Две бабки шли из церкви, так задавили танком, прямо по головам проехали. Мальчонка жил - слепой, был у него пистолет деревянный. Вытащил он его раз на улице, а автоматчик, не разбираясь, раз очередью - и положил. Поймали немцы паренька с пистолетом и рацией (может, связным был), завели в овраг, пулю в затылок. Лет четырнадцать мальчишке было... После войны памятник ему поставили на том месте.
Еще один памятник видел? Это там, где немцы покидали в колодец беженцев - женщин и детей. Хотели гнать в Германию - собрали тех, кто помоложе, и повели. Идем, а на каждом столбе по два трупа висит, и через 15 метров убитые на обочине. Это у них так заведено было: не можешь идти, сел, - пулю в затылок и - в кювет. А.я конской кожи поел, и от этого живот свело, брат меня так и тащил на палатке. Тем и спас. И в Германию не угнали - вернули. В сарае раненые были, человек 40. Офицеров сразу расстреляли, а остальных разули и погнали по этапу. Это в тридцатиградусный мороз! Санитарка с ними была, черная такая - то ли еврейка, то ли татарка. За косу к саням привязали и по деревне проволокли. Но спас ее мужик один: он охранника поясом ударил.
Из наших никто немцам рад не был. Только бабка одна вышла хлебом-солью встречать. А на следующий день у нее корову увели. Вообще злые не только немцы были. Финны, венгры, румыны - те еще хуже. Как веками воевали с русскими, так это в них и осталось.
Финн раз зашел к соседке, говорит: кур, кур. А бабка - старая, не расслышала или не поняла, отвечает: "Да, да, я, мол, не курю". Тот разозлился, как дал ей прикладом, она упала, а он - на двор и из автомата всех куриц пострелял. А взял штук пять. Так они и свиней: всех уложат, а тащат одну.
Были, правда, и добрые среди них, это те, что пообразованнее. Двое в нашей избе жили. Мы как-то с братом играли, я хотел картошкой горячей в него попасть. А он пригнулся, и картошка прямо в глаз фрицу. Разозлился, заорал, автомат навел, но стрелять не стал - просто стволом в грудь ткнул.
Как наши стали подходить ближе, немцы совсем лютыми стали, грабили, убивали. Когда драпали, офицеры свои фургоны оставили, потому что лошади по сугробам их не вытянули. Мы открыли, а в них добра: костюмы, носки, даже пластинки граммофонные. Все из магазинов и по избам наворованное.
Деревню освобождали латыши и сибиряки. Бились тут несколько дней, было так: в одной избе - немцы засели, а в соседней - наши. Так гранатами и перекидывались. Ты спрашиваешь, что нам победить помогло? Я тебе скажу: водка и "ура". Наши как выпьют - и погнали с винтовками против пулеметов. Поэтому по весне, как снег сошел, наших насчитали 1800 трупов, а немцев всего 400. Как собрали их в одном месте, такая гора получилась... Ветер подует с той стороны - вся деревня задыхается. Весной грачей тучи слетались глаза выклевывать.
Мертвецов никто не боялся, даже мы, пацаны, привыкли. Как снег начал сходить, 12 трупов вокруг нашего дома подобрали. Идешь по деревне - то рука, то нога торчит.
А зимой, когда голодно было, мы их под снегом откапывали. Если на пальце кольцо - так палец и отламывали. Потом меняли: золотое кольцо за два кружочка хлеба черного...
Деду одному свалили в погреб убитых, мол, пусть, полежат, пока не разберемся, кто они и откуда, а взамен пообещали, что все, что у них есть в карманах, будет его. Он согласился, а мы однажды ночью туда залезли и все обчистили: деньги, часы - всего на 30 тысяч.
А другой дед повадился валенки с убитых снимать. Валенки с замерзшей ноги не снять, так он отрубал их, дома размораживал и потом в подвал складывал. Потом 80 ног насчитали... Но Бог его все же наказал: как-то он хотел из запала мундштук сделать, запал взорвался, и кисть ему оторвало.
А мы что делали: подбирали мертвых немцев, затаскивали домой и, когда они становились мягче, головы запрокидывали, руки и ноги вытягивали - и на мороз. Так они застывали, и мы на них с горок катались, как на санках. Вот до какой степени люди были на них озлоблены, как ненавидели! А всего-то они простояли четыре месяца...