ПЕРВОЕ, что отличает сельского жителя от городского, - это умение одеваться по погоде. Даже в слабый морозец не встретишь селянина без меховой шапки или теплого платка. Болеть невыгодно. Болеют хозяева - болеет весь дом. И в избе холодно, и скотина не кормлена.
По вечерам в деревенских окнах долго не зажигают свет. Горожанам кажется - сумерничают, экономят на электричестве. На самом деле все копошатся во дворе. Доят коров, чистят хлев, кормят поросят, загоняют кур, запирают сараюшки от жадных до всего воришек. И только с приходом полной темноты начинает из окон падать на землю оранжевый свет. Оранжевые окна в ряд делают дома похожими на уплывающие в бездну корабли. Одинаковые окна у всех по милости сельмага, завозящего шторы раз в пятилетку, но столько, чтоб на всех хватило.
СЕЛЬМАГ
АРОМАТ магазина состоит из запахов туалетного мыла, отечественной кожаной обуви и мануфактуры. Последнее слово живо тут до сих пор. Тканями, однако, сельмаг не богат. Кумач, снисходящий до морковного, бязь да вафельные полотенца. К каждому из рулонов приколота булавкой бумажка с краткой надписью: "По справкам!"
Но не дай Бог эту справку вам получать. Выдается она в сельсовете тому, кому предстоит обряжать близкого в последний путь. Все, что нужно купить, можно найти за углом сельмага, у коробейников, которые тянут одежку огромными баулами со столичных оптовых рынков. Цена на кусочек жвачки выше на сто рублей по сравнению с Москвой, на зимние сапоги -на сто пятьдесят тысяч. Среди "челноков" много цыган. В село они заезжают целой колонной "Жигулей", товар раскладывают на капотах машин. Было время, они брали за товар ваучерами. Один ваучер был равен спортивным штанам. Кто выменял их, до сих пор не жалеет.
КОМУ ОН НУЖЕН, ЭТОТ ГОРОД?
- МНЕ кажется, вы, горожане, ничего не имеете, - говорила мне библиотекарша Света. - А у меня все свое: дом, двор, постройки, скотина. Что хочу, то и делаю. Хочу - подмету, хочу - еще что-нибудь построю. И никто меня здесь не видит, не заглядывает. Надо вот только подворотню поменьше сделать, чтоб совсем не было видно.
День у меня расписан по часам. В шесть утра подоить корову. Потом задать скотине корм. Завтрак мужу и дочке приготовить. В восемь убираю со стола. Нагреть воды, помыть посуду. Десять - уборка, стирка. Летом - огород. Одиннадцать - готовлю обед. Полвторого - бегу на работу, к читателям. Библиотека работает до десяти вечера, так что все домашние дела - с утра. Не представляю, что делаете вы в городе по вечерам в своей квартире? Вот думаю: смогла бы я весь вечер, сложив ручки на животе, смотреть телевизор? Ой, мне кажется, вы так скучно живете...
В слякотную погоду читатели снимают в библиотеке обувь, чтоб не запачкать дорожки. Возраст читателей - от четырех до 89 лет. Тысяча человек. Каждый пятый житель села, если считать с новорожденными. В основном читают газеты (многие спрашивают "Аргументы и факты"), фантастику, детективы, "практическую" литературу: от толкователя снов до "Советов козоводам". Добровольная общественная нагрузка библиотекаря - сценарист. До восьми сценариев в месяц сочиняет Света. Дважды одни и те же репризы не проходят, зрители-то одни и те же.
ИЗ ГОРОДА - В ДЕРЕВНЮ
СЕМЬЯ М.: жена - врач, муж - инженер, двое детей - младшие школьники - жили в Уфе. Трехкомнатная квартира досталась вовремя, а не к пенсии, как у большинства россиян. Есть машина. Бодры еще родители, подкидывающие раз в месяц полный багажник деревенской снеди.
Однажды они решили обменять трехкомнатную квартиру в столице республики на дом в поселке городского типа, где жила родня. Год ушел на бесплодные попытки. Самый шикарный вариант, который им предложили, - однокомнатная квартира в поселке городского типа с гаражом в виде довеска.
- Мы, пожалуй, впервые почувствовали на себе, насколько город перестал котироваться. И не только в экологии дело. В деревне с голоду не умрешь, в любом случае себя прокормишь. Безработица - понятие не деревенское. В деревне от работы загнуться можно.
Трехкомнатную квартиру продали. Купили там же однокомнатную - страх совсем порвать с комфортной городской жизнью еще долго присутствовал. На вырученные деньги начали строить дом.
- Первую зиму от скуки я мог как муха пройти по стенам и зависнуть на потолке. И выть хотелось. После городской квартиры мы оказались вчетвером в деревенском домике в одну комнатку. Телефон может неделями не работать. Вода во дворе, удобства тоже. По весне "удобства" надо чистить, чтоб не утонуть. Но ко всему привыкаешь.
Из инженеров Игорь ушел в коммерцию. У Елены - взлет карьеры. Сделали заведующей отделением. Как специалист она здесь ценится выше, чем в городе. Весной они въедут в свой собственный, двухэтажный коттедж.
Пустующих домов в деревне почти нет. Ради места покупаются даже развалюхи. Строятся беженцы из Ташкента, переехали две семьи из Казахстана. Удивительно, но все находят работу по специальности: механик, терапевт, автослесарь, учительница английского.
ИЗ ДЕРЕВНИ - В ГОРОД
- ЕСЛИ только появится возможность переехать в город, мы это сделаем. Хотя родились и выросли оба здесь, в селе, - сказали мне в семье М-вых. - Уедем ради детей. Что они здесь видят? Один раз в год в райцентр заехал цирк. Два пьяных клоуна, три собаки. А для нас и это в диковинку, в радость.
Через год сын пойдет в первый класс. Рядом общежитие учителей, учительниц, вернее. Там веселье каждый день. В двенадцать ночи к ним стучат - они открывают. Песни, мат...
Одни говорят, им замуж тут не за кого выходить, бедным, одни трактористы, и те - пьянь. Да не хотят они замуж, они гулять хотят. Им ученики что угодно сказать могут и будут правы. И эти будут моего сына учить?
Все надоело. Летом прополка, колорадские жуки, чьи-то козы, которые сжирают все кусты, пока ты на работе, воды нет, таскай на коромысле десять, двадцать ведер, чтоб полить ягоды, овощи. Живем как пенсионеры и в гости-то редко ходим. Работа, потом домашняя работа, сон. Все утонули, как в болоте, в домашнем хозяйстве. На ведение домашнего хозяйства тратится двенадцать с половиной часов в сутки.
По телевизору всего две программы. То новости по всем, то спорт. Но как только по одной из них Москва пообещает хороший фильм, местное телевидение врубается и передает концерт национальной музыки. Не выделывайтесь, мол, слушайте свое, родное. Я - башкир, но ни черта не понимаю, и концерт мне этот на фиг не нужен.
(Окончание следует)
Смотрите также:
- "Нам не страшны никакие катаклизмы" →
- Михаил Ширвиндт: "Прыжок из окна" →
- Куда улетели "ночные бабочки"? →