Более чем 500 000 девушек-тинейджеров в США стали в прошлом году мамами и пытаются совмещать обучение в школе с воспитанием ребенка. В России эта цифра на порядок меньше - 57 000, но в последние годы наметилась неуклонная тенденция к росту. Как решают свои проблемы американские и наши юные мамы?
ТЕШЕДА, 19 лет, старшеклассница, имеет сына, которому 1,5 года. Ее история банальна: бой-френд всегда использовал презерватив, но однажды он порвался. Однако о том, что она беременна, Тешеда не подозревала до пятого месяца: "Аборт было делать уже поздно. Живот у меня просто стал плотным, но совсем не увеличился. Я думала, что месячные у меня прекратились из-за пережитого мною нервного стресса".
Отец ребенка вскоре переехал в другой город, забыл про Тешеду и сына и лишь однажды прислал письмо и сто долларов. Тешеда получает пособие от штата в размере $163 и талоны на продукты на сумму $196. Шестьдесят долларов она отдает матери, которая не работает по состоянию здоровья, на оплату коммунальных услуг, а остальное тратит на памперсы, кое-какую одежду для малыша. Иногда даже остается какая-то мелочь, чтобы хоть раз в месяц сходить в кино. Живет Тешеда вместе с ребенком, матерью, сестрой и тремя младшими братьями в квартире, где только одна спальня, поэтому там всегда - сумасшедший дом.
Тешеда заканчивает школу и старается побольше времени тратить на занятия, хотя при этом и ухаживает за ребенком, и помогает матери по хозяйству. На общение с подругами времени и вовсе не остается, не говоря уже о парнях. "Я хочу найти папу для своего ребенка, - говорит она. - Поэтому всякого парня, который пытается за мной ухаживать, оцениваю именно с этой точки зрения: сможет ли он также заботиться и о моем сыне?"
Моника, 18 лет, старшеклассница, имеет трехлетнюю дочь и восьмимесячного сына. Со своим мужем Даниэлем она познакомилась, когда ей было 13, а ему - 18. и через восемь месяцев они решили пожениться. Обе беременности были случайными: "Я никакого понятия не имела о способах предохранения. В школе, которую я посещала, предполагалось преподавать основы сексуальных отношений, но большинство родителей воспротивились, заявив, что детям это ни к чему. И это в то время, как беременеют 10- и 11-летние девочки!"
Моника работает три раза в неделю после занятий, а в свободные дни посещает еще и вечерние занятия. В 15 лет, когда Моника забеременела, ей пришлось бросить школу. Впрочем, в будущем она все же надеется доучиться и поступить в колледж, чтобы стать адвокатом. "Я не хочу утверждать, что рождение детей лишает тебя возможности делать то, что ты хочешь, но оно очень сдерживает твою активность".
Впрочем кроме бесплатной медицинской страховки (для детей из бедных семей) Моника получает еще лишь талоны на питание всего на $66. Деньги являются основной причиной постоянных конфликтов с мужем.
Остается лишь добавить, что обе упомянутые девушки живут в Остине, штат Техас, и учатся в специальной школе, при которой есть бесплатные ясли-сад, и 56 девочек из 250 учащихся начинают свой учебный день с того, что приводят туда своих детей, а в переменки заходят проведать и покормить их. Для нас это звучит как фантастика. Как же выходят из положения наши мамы- школьницы? Из нескольких таких девушек, "на след" которых удалось выйти, предлагаем истории тоже двух, находящихся на разных концах социальной лестницы.
Лена, 18 лет, учащаяся медучилища, имеет сына 2 лет. Первый раз Лена забеременела еще в 14 лет. Тогда от беременности помог избавиться тот же, кто "помог" ей забеременеть, - один из медиков-педагогов училища, немолодой уже и семейный человек, между прочим. Лена после этого, по ее словам, "вошла во вкус" и "пошла по рукам", и в результате через год снова "залетела", причем не может с уверенностью сказать, от кого именно: "друзья" - и ее сверстники, и взрослые мужчины - к этому времени исчислялись уже десятками. Опомнилась слишком поздно, махнула рукой - будь что будет - и продолжила развеселые пьянки-гулянки.
Ранняя беременность, предыдущий аборт и злоупотребление алкоголем сделали свое дело - роды осложнились острой почечной недостаточностью. Лену вытянули буквально с того света, и потом еще были месяцы реабилитации в больнице и приговор: детей больше иметь не сможет. Сынишка родился тоже очень слабенький, долго находился под наблюдением врачей и затем, пока Лена лежала в больнице, был у ее бабушки. Он и сейчас там, в подмосковном Одинцове, а Лена видит его нечасто, по воскресеньям, если удается приехать. На мать, которая живет в Москве, ребенка "повесить" Лена не может ввиду полностью испорченных между ними отношений и совершенно асоциального образа жизни матери.
Деньги на содержание ребенка Лена зарабатывает сама. В этом году она восстановилась в училище и даже получает стипендию, которой хватает, правда, разве что на упаковку памперсов для малыша. Примерно в том же объеме она получает и помощь от государства, а все остальное - реальные деньги - вынуждена зарабатывать своим телом. Лена не считает себя проституткой, но живет она в квартире, которую для нее снимает "спонсор", а в свободное от него время Лена принимает других "спонсоров". Взять ребенка к себе, в не принадлежащую ей однокомнатную квартиру, Лена не может - "спонсорам" это не понравится.
"Иногда, конечно, противно, тошно бывает, хотя я ведь ко всему этому еще с 13 лет привыкла, - говорит Лена. - Только теперь все как-то по-другому, труднее, ведь я для них - просто вещь, "телка"... Но куда мне деваться со своей стипухой и грошовыми пособиями? Да и мужики-то не особо щедрые, все по дешевке норовят - даже на самое необходимое еле хватает, а без этих денег и вовсе крышка. Вот сейчас надо Андрюшке зимние вещи покупать, сколько могла - собрала, но тысяч двести все равно еще надо. Не хотите взнос сделать?" - и она неожиданно распахивает надетый на голое тело халатик. Ее уверенность в своей неотразимости совершенно оправданна, но все равно получается не эффектно, а жалко...
Катя, 17 лет, ученица 11-го класса одной из московских школ, имеет дочь, которой сейчас год и три месяца. Родители, узнав о беременности дочери, конечно, были не в восторге, но третировать ее не стали, а, напротив, оказали всестороннюю поддержку. А вот из школы пришлось уйти - "дабы другим неповадно было". Роды произошли летом, до начала учебного года, так что в новой школе, куда перевелась Катя, до сих пор никто и не знает, что она - мама.
Отец ребенка Стаc - Катин одноклассник, перевелся в новую школу вместе с ней. Живут они тоже вместе, у его родителей - там квартира побольше. Какие существуют пособия, Катя даже не знает, за все время ни разу ими не воспользовалась - высокие заработки родителей позволяют пока ни в чем не нуждаться.
Пока ребята в школе, девочку по очереди нянчат бабушки, благо живут рядом, но после занятий Катя и Стае спешат домой, к дочке, хотя времени хватает и на домашние уроки и изредка даже на развлечения вроде дискотеки. В следующем году ребята собираются продолжить образование? Катя - в МГУ, а Стае - в архитектурном, они надеются, что ребенок им в этом не помешает. Они не хотят, чтобы с их дочкой случилось то же, что и с ними, потому что это "все-таки очень тяжело и лучше попозже".
Четыре разные судьбы. Две разные страны. Одна общая проблема.
Борис МУРАДОВ +"Seventeen"