Оказывается, работать лечащим врачом в психбольнице стало очень выгодно. Пусть зарплата у медиков сегодня небольшая, зато можно при удачном раскладе событий заиметь неплохую квартиру.
ПРОЖИВАЛА до недавнего времени в Москве семья Утвенко: мать, отец и сын. В 1986 г. умирает муж Марии Петровны, а спустя шесть лет - и ее единственный сын. Осталась Мария Петровна в Москве совсем одна (ее родная сестра живет в Омске). С горя забросила хозяйство, из дому перестала куда-либо выходить, даже пенсию долгое время не получала. Одним словом, говоря научным языком, впала в депрессию. Но вот однажды пришли к ней в гости врач, медсестра и участковый милиционер. После их визита забрали Марию Петровну в психоневрологический диспансер, а оттуда - уже в психбольницу им. Алексеева, больше известную как больница Кащенко. С этого момента и начинается любопытная история о том, как, "пролетая над гнездом кукушки", а вернее, работая там, можно получить даром хорошую двухкомнатную квартиру.
Из досье журналистского расследования:
Мария Петровна Утвенко на сегодняшний день имеет двухкомнатную квартиру общей площадью 52 м"sup"2"/sup" по адресу: г. Москва, ул. Болотниковская, д. 31. По оценке эксперта Московской биржи недвижимости, рыночная стоимость такой квартиры колеблется от 65 до 70 тыс. долларов США.
12 мая прошлого года Чертановский суд г. Москвы признал Марию Петровну Утвенко недееспособной. Согласно законодательству нашего государства, недееспособный человек просто обязан иметь опекуна. А так как Мария Петровна в данном случае не является исключением, то и у нее после решения суда, а именно 28 декабря 1995 г., появляется опекунша: врач-эпилептолог ПНД N 13 Крутова Зоя Николаевна. А спустя три месяца госпожа Крутова 3. Н. без особых трудностей прописывается у одинокой женщины в ее квартире на постоянное жительство...
Из досье журналистского расследования:
Жилищные условия врача Крутовой З. Н. Проживает по адресу: г. Москва, улица та же, что и у опекаемой ею Утвенко М. П., Болотниковская, д. 28.
Крутова З. Н. имеет трехкомнатную квартиру общей площадью 56 м"sup"2"/sup", где проживают она сама, ее дочь с мужем и двое их детей. Муж дочери в квартире Крутовой не прописан.
Оформляя все документы, связанные с опекунством и с пропиской в квартиру Утвенко, Зоя Николаевна показала себя женщиной весьма настойчивой и целеустремленной. Еще задолго до официального получения статуса доверенного лица она наведалась в РЭУ-7 ( именно это РЭУ обслуживает дом, в котором проживает Утвенко М. П.) и взяла копию ордера на квартиру своей будущей опекаемой. Кроме этого, еще в июне 1994 г. из больницы им. Алексеева был послан официальный запрос в РЭУ-7, в котором задавался вопрос: приватизирована ли квартира их пациентки? Квартира оказалась неприватизированной. Упустить такой случай, вернее, такую опекаемую, врач Крутова никоим образом не могла, поэтому и взялась за оформление опекунства и прописки, что называется, всерьез.
Еще до недавнего времени умершие муж и сын больной женщин ы числились прописанными в ее квартире. На неоднократные запросы РЭУ в управление загса с просьбой сообщить о датах смерти Ивана и Николая Утвенко приходили ответы, что актовые записи не обнаружены. Крутовой же за десять дней удалось получить все: и свидетельство о смерти одного, и копию свидетельства о смерти другого. Одним словом, за короткое время у нее на руках оказываются документы, которые выдаются только родным и близким.
После того, как были оформлены все документы на опекунство, доступ посетителей к Утвенко в больнице сразу же был прекращен. Приехавшая из Омска родная сестра смогла увидеть Марию Петровну только мельком. Из квартиры своей родной сестры по заявлению все той же Крутовой ее заставили съехать не без помощи милиции.
В настоящее время Крутова Зоя Николаевна чувствует себя в квартире опекаемой полной хозяйкой, проводит капитальный ремонт, вход в жилище защищает установленная по ее просьбе мощная железная дверь, а сама она, судя по всему, собирается здесь жить долго и счастливо.
Все попытки нашего корреспондента получить хоть какие-то объяснения в психдиспансере от самой Крутовой и от ее руководства не увенчались успехом. Крутова отказалась вообще что-либо говорить, а заместитель главного врача В. Ерофеева вообще пригрозила вышвырнуть нашего корреспондента из помещения диспансера на улицу.
Не получив никаких разъяснений в диспансере, мы решили обратиться за консультацией к юристам. Начальник юридического управления Московской центральной биржи недвижимости В. Табашников сказал нам, что все функции опекуна должны сводиться к тому, чтобы ухаживать за человеком, нуждающимся в опеке, а если и распоряжаться имуществом, то лишь во благо последнего. А так как врач Крутова оформила опекунство на себя как на частное лицо, то этот факт является настоящим злоупотреблением своим служебным положением. В этом случае родственники могут потребовать через суд предоставить им право на опеку и заботу.
Именно злоупотреблением, поступком, никак не сочетающимся с врачебной этикой, назвал подобный инцидент и руководитель пресс-центра Департамента здравоохранения Москвы И. Надеждин. По его словам, такого правового беспредела еще не было. Департамент здравоохранения, опираясь на редакционные материалы, собирается провести собственное расследование по этому факту.
И уж коль вся эта история вращается вокруг законности, неплохо, наверное, заглянуть в Закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании. В статье 29 об основаниях для госпитализации в принудительном порядке говорится, что человека можно отправить в психиатрическую лечебницу, "если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает... существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи". Ознакомившись с содержанием статьи, невольно задаешься вопросом: а судьи кто?
Совершенно очевидно, что после стресса у любого человека может дестабилизироваться психическое состояние. И исход неизвестен: все может вернуться в норму, а может - и нет. Получается, что принудительно оказаться в дурдоме может каждый из нас. Лучше всего (для специалистов, подобных Крутовой), если этот человек будет одиноким и с квартирой. Тогда проблема жилья у работников психдиспансеров отпадет сама собой. Уж чего-чего, а психов у нас хватает. Что же касается правомерности данного случая, то здесь свое веское слово должна сказать прокуратура.
И последнее. Во время сбора информации один из наших собеседников посоветовал корреспонденту не указывать фамилию расторопного врача. "Если она сумела провернуть такое, то где гарантия, что за эту статью вам не снесут голову?" - сказал он. Вот на этом, пожалуй, можно ставить точку, причем без комментариев.
P. S. Этот материал можно считать официальным запросом в прокуратуру для расследования.