Писатель и не догадывался, какая жизнь начиналась для мальчика из его книжки...
"АХ, КАКАЯ чудесная, какая восхитительная жизнь начиналась для Вани!" - писал в конце войны Валентин Катаев, листая фронтовой блокнот с рассказами маленького разведчика и запуская в послевоенный советский мир легенду о сыне полка.
Подобранный в фашистском тылу и усыновлённый разведчиками тринадцатилетний "пастушок" на последней странице книжки стоит перед лестницей Суворовского училища, и к нему протягивает руку старик в сером плаще с алмазной звездой. Эти последние строки вдохновлённый сюжетом Катаев дописывал уже без своего героя. Невыдуманный Ваня Солнцев повернулся и пошёл жить дальше.
СТАРЫЙ баян с немыми кнопочками, голодная кошка и портрет Ленина в треснувшей рамке. Вот что осталось от того пастушка. Раздрызганная халупка 1888 года на одесских задворках, куда не проникают ни время, ни свет, заколоченная от воров. Чужая родня, скрестившая шпаги над его жалким наследством. Детская книжка, которую украли и пропили бомжи.
Там, где оставил своего героя Катаев, Ваня не остался - сбежал обратно на фронт. Встретил Победу и опять пошёл в армию, уже по призыву. А тот мальчик, про которого рассказал писатель, всё никак не взрослел и шагал из учебника в учебник. Когда однажды призывник Солнцев похвастался своим "родством", ему не поверили и отправили в психиатрическое отделение. Из-под подкладки шинели он достал метрики и справки, которые хранил у сердца. Лекарства ему стали давать взамен на автографы. Он выписался и поселился в Москве, женился и стал мести улицы города, где бедовал ещё детдомовцем и откуда, спрятавшись в товарняке, в сорок первом уезжал в сторону фронта с другом Волькой, печёной картошкой и букварём в рюкзаке. Жена Ваню бросила, и он исколесил полстраны, подрабатывая где придётся. Где-то на промежуточной станции снова женился. Развёлся. Любил многих, но всегда оставался один. И на старости лет приехал, уже навсегда, в Одессу, на родину Катаева. Снова женился на портнихе Клаве. Завёл кошку, поселился в лачужке, похоронил жену и стал вспоминать, вспоминать, вспоминать...
Прототип катаевского героя дожил до 75 лет. Я опоздала на 40 дней. В минувший холодный декабрь он умер. Вот последняя глава этой повести.
"Дед у нас не фунт изюму"