Без комментариев
Согласно прогнозу, в 2050 г. в России будет: 33 млн. русских, 27 млн. китайцев, 16 млн. таджиков...
КАК может такая огромная страна, как Россия, не иметь собственного производства лекарств? Почему мы вынуждены втридорога покупать у западных фирм препараты, придуманные нашими учёными? Начнутся ли в стране лекарственные бунты? Об этом шёл разговор за "круглым столом" "АиФ" с ведущими учёными-медиками России, который мы опубликовали в прошлом, 21-м номере газеты.
Что мешает снизить смертность населения страны? Кому достанется качественная медпомощь? Отчего в Минздравсоцразвития забывают слова президента и не хотят разговаривать с медицинской общественностью?
Сегодня мы продолжаем публиковать мнения специалистов по самой важной для всех теме - охране нашего здоровья.
"АиФ": В министра здравоохранения и социального развития РФ М. Зурабова выпущено уже столько критических стрел, что другой руководитель ведомства на его месте не усидел бы и половины срока. Может быть, он так уверен в себе потому, что имеет чёткую программу развития здравоохранения, одобренную на самом верху. А значит, все шаги по её осуществлению заранее обречены на успех и поддержку.
Михаил ДАВЫДОВ, президент Российской академии медицинских наук (РАМН), академик РАН и РАМН, директор Российского научного онкологического центра РАМН им. Блохина: Проводимая Минздравсоцразвития реформа здравоохранения абсолютно ни с кем не согласована. Ни один головной институт Российской академии медицинских наук, а в структуре академии 70 элитных научных мединститутов, не участвовал в её разработке. Ни я, ни мои коллеги ничего ни о каких планах Минздравсоцразвития не знаем. Все их "программы" придумываются в кулуарах и потом просто спускаются вниз в виде приказов министерства. Приказы эти не выдерживают никакой критики.
Возьмите последний, где речь идёт об оказании населению высокотехнологичной специализированной медицинской помощи. Там колоссальное количество медицинских ошибок, тарифы на виды помощи занижены в 10 раз. Я пишу министру письмо с указанием ошибок и просьбой приостановить действие приказа с целью его доработки в согласительной комиссии с участием представителей РАМН. Никакой реакции. Чиновничий беспредел и безнаказанность. Нет ни одного министерского приказа, который был бы просчитан, обсуждён в рабочем порядке и служил бы улучшению финансирования и облегчению управляемости медучреждений. Всё направлено на усложнение и без того непростой ситуации. Но поскольку Минздравсоцразвития - это бюджетопланирователь, а больницы, институты РАМН и сама академия - бюджетополучатели, то все мы зависим от планов Зурабова. От планов, которых, повторю, никто не знает.
"АиФ": Приведите, пожалуйста, конкретный пример такого взаимонепонимания.
М. ДАВЫДОВ: Повышают зарплату участковым терапевтам и сёстрам поликлиник. Дело вроде бы нужное. Но мы сразу говорили, что это приведёт к оттоку кадров из специализированных клиник и люди останутся без специализированной помощи. Из нашего Онкоцентра 16 реанимационных сестёр, которых мы готовили много лет, ушли в поликлиники. И я, чтобы не остановить тысячекоечный центр, вынужден теперь ставить на их место ординаторов медвузов. А классные специалисты теперь выписывают рецепты и теряют квалификацию.
"АиФ": Но разве хороший участковый врач не сможет лучше выявлять, например, рак на ранних стадиях?
М. ДАВЫДОВ: Даже если в каждую поликлинику поставить маммограф, ничего в выявлении рака молочной железы не изменится. Никто, кроме специалиста, не увидит опухоль размером меньше 1 см. Ранняя диагностика рака - это задача специализированных служб, которые должны контролировать работу первичного звена и обучать его. То же касается и сердечно-сосудистых заболеваний. А ведь это две основные причины смертности в стране. Онкология, кардиология, инфекции, детская смертность - это медицинские проблемы, на которые мы можем повлиять уже сегодня. Однако Минздравсоцразвития это неинтересно. Куда лучше заниматься первичным звеном, ведь туда надо закупать оборудование, автомобили - отличная торговая операция, за которую к тому же очень удобно отчитываться перед бюджетом.
Андрей ВОРОБЬЁВ, академик РАН и РАМН, директор Гематологического научного центра РАМН: Не определена цель реформы. Впервые в истории страны мы в год теряем 500 тыс. человек, которые умирают потому, что им не была оказана медпомощь. Из них львиная доля за ней даже не обращалась. И больной раком не придёт к участковому врачу, потому что его на ранних стадиях ничего не беспокоит. А когда придёт, будет уже поздно.
Мы предлагаем Минздравсоцразвития: давайте сосредоточим усилия не на том, где, кто и сколько рентгенаппаратов получил, а остановим смертность по основным заболеваниям. И деньги, которые государство выделило на развитие здравоохранения, нужно тратить именно на это. Если у меня в Гематологическом центре будут современные препараты, то завтра у больного хроническим лейкозом даже молекулярных следов опухоли не найдут. Стандарт лечения - есть! Персонал - есть! Стационары - есть! Денег нет.
Нет денег у Минздравсоцразвития почему-то и на возрождение отечественной медицинской промышленности. Все стенты (расширители или протезы стенки кровеносного сосуда) у нас импортные и стоят 2-3 тысячи долларов за штуку, а должны стоить 2-3 тыс. рублей.
ЕСЛИ у вас случится приступ стенокардии на Бродвее, вас заберёт "скорая" и вам поставят в суженный сосуд стент. А потом уже будут искать, как операцию деньгами обеспечить. А если вас прихватит на Тверской, то вам дадут таблетку нитроглицерина и скажут: плати 2-3 тыс. долларов. А если стент нужен не один, а три сразу? Денег нет, и вы умерли. Поэтому в медицине не может быть поголовной коммерции. Это всё равно что пытаться армию сделать рентабельной.
Александр БРОНШТЕЙН, академик РАЕН, директор Центра эндохирургии и литотрипсии: В подтверждение приведу пример с моим родственником. Он пенсионер из Екатеринбурга. Так ему сначала за 12 тыс. рублей провели коронарографию (исследование сосудов сердца), а потом предложили заплатить ещё 106 тыс. рублей за операцию аортокоронарного шунтирования. Если же платить нечем, то поставят в бесплатную очередь на три года. А за три года он может умереть тридцать три раза. Хорошо, что у меня была возможность привезти его в Москву в наш центр и прооперировать бесплатно, а как другие?
Алексей ЕГОРОВ, академик РАМН, профессор МГУ им. Ломоносова, главный научный сотрудник Государственного центра антибиотиков: Если раньше при Минздраве были учёные советы, то сегодня чиновники сами себе голова. И одна из самых больших несуразностей - это проведение конкурсов среди производителей на право обеспечения первичного звена медтехникой. Во-первых, как правило, эти тендеры выигрывают зарубежные компании, а значит, все наши малые и средние предприятия остаются за бортом. А во-вторых, ну зачем, скажите, в небольшом городке биохимический анализатор за 80 тыс. долларов, который в час делает 120 анализов содержания глюкозы в крови? Там людей-то столько не наберётся. И через полгода этот анализатор станет тумбочкой под телевизором.
А. ВОРОБЬЁВ: Кстати говоря, В. Путин 5 сентября 2005 года говорил о том, что Минздравсоцразвития нужно установить диалог с медицинской общественностью, поднять возможности существующих медцентров и строить новые. Этого в документах Зурабова просто нет. Точно так же, когда Путин назвал приоритеты нацпроекта "Здоровье" - кардиология, онкология, травматизм и детская смертность, впоследствии онкология из планов министерства была вычеркнута.
"АиФ": Вы рассказали об абсурдности некоторых ситуаций, сложившихся в нашем здравоохранении. Но где искать выход из них? Как можно повлиять на продолжительность жизни наших граждан, уменьшить смертность?
М. ДАВЫДОВ: Изменить ситуацию по смертности от основных заболеваний можно силами головных профильных институтов. Вот академик Воробьёв, имеющий непререкаемый статус у нас и за рубежом. Нужно, чтобы его Гематологический центр получил статус национального. И в его обязанности включить создание национальной гематологической службы в стране. Он её и без того создаёт, но без полномочий и без средств. А так, он подготовит кадры, создаст филиалы в разных регионах, будет контролировать всю гематологическую помощь в России и отвечать за неё.
Структура оказания любой спецпомощи одинакова: в области создаётся диагностический центр, привязанный к базе, например, областной больницы. И сюда собираются все гематологические больные из региона, где лечатся по европейским стандартам.
А. ВОРОБЬЁВ: Дайте только возможность. Ведь уже был прецедент, когда только благодаря науке и лечению по программам нам удалось снизить смертность рожениц по стране на 40%.
Минздрав не затратил тогда ни копейки, всего-то мою инструкцию по лечению подписал.
Мы можем улучшить ситуацию, можем сократить смертность, нужно только определиться - государство заинтересовано в здоровой нации или нет?
А ведь население - это производительная сила, от которой государство и получает доход. Значит, оно должно быть заинтересовано в сохранении этой силы. Но в нынешнем Министерстве здравоохранения и соцразвития этого, похоже, не понимают.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Нацпроект "Здравоохранение" бьёт мимо цели