Россия всегда жила борьбой идей, поиском смысла жизни. А сейчас заперта в клетку успеха и потребительства. Что будет с нами дальше?
СВОЙ первый фильм Павел Лунгин снял в 40 лет. "Такси-блюз" сразу принёс ему Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля за лучшую режиссёрскую работу. Потом были "Луна-парк", "Свадьба", "Олигарх", "Бедные родственники".
Режиссёр говорит, что последняя его картина "Остров" - это фильм о Боге, стыде, грехе, преступлении. Но это ещё и попытка рассказать о том, как это мучительно больно - быть человеком. И как необходимо им быть.
Мир гораздо сложнее
- ВАШ "Олигарх" стал фильмом, поставившим диагноз России 90-х годов. В 2006 году появился "Остров". Означает ли такая резкая смена темы смену настроений в обществе? Неужели "золотая лихорадка", которая трясла Россию эти 15 лет, отступает?
- Я именно так и воспринимаю происходящее. Мы явно вошли в период стабилизации. И главный вопрос теперь - не как физически выжить в этом мире, а кем СТАТЬ в нём.
На мой взгляд, человек не создан для того, чтобы жить только ради успеха и денег и проводить все отпущенные ему годы между работой и телевизором. В этом смысле, мне кажется, нас всех поджаривают на сковороде. России особенно тяжело. Потому что наша страна всегда жила идеями, духовной борьбой, поисками смысла жизни. А сейчас вдруг оказалась запертой в клетке успеха, бесконечных выяснений: лузер (неудачник. - Авт.) ты или не лузер, какой марки твой мобильный телефон и тому подобных вещей. Людям плохо в этой клетке! Мне, по крайней мере, плохо. Поэтому я, снимая "Остров", заговорил о тех вопросах, которые меня самого мучают.
Хотя, по большому счёту, все мои фильмы, начиная с "Такси-блюза" и до "Олигарха" и "Бедных родственников", - это попытки показать, как в герое просыпается душа. Почему человек, при всём своём эгоизме и мелкости, неожиданно для себя делает поступки, которые не приносят ему никакой сиюминутной материальной выгоды. Но которые, видимо, необходимы для чего-то другого - сокровенного, а поэтому гораздо более важного.
- Героя Петра Мамонова мучает раскаяние за поступок, совершённый десятки лет назад. А нас, современных, эти категории - совесть, раскаяние - ещё волнуют?
- Эти чувства в нас не убиты - они подавлены. Мы воспринимаем их как слабость. Но мне кажется, что человека отличает от животного именно чувство стыда и греха. Среди животных есть и умные, и симпатичные, есть, наверное, и негодяи, и хорошие. Я видел передачу про какую-то львицу в Африке, которая "усыновляла" детёнышей антилоп. Её, правда, за это изгнали из стаи. Но животные не испытывают чувства греха. И мне бы хотелось, чтобы люди поняли, что страдать из-за совершённого греха, что умирать от стыда - уж простите за тавтологию - не стыдно. И плакать не стыдно. И нельзя считать наличие души проявлением уродства и слабости. Ведь мир не состоит из стройных рядов младших менеджеров какого-нибудь рынка, которые победным маршем идут от успеха к успеху. Мир гораздо сложнее!
Дверь на верхний этаж