Обозреватель "АиФ" пообщался в Тегеране с потомками белоэмигрантов и выяснил, что русских бабушек тут боятся даже вооружённые боевики.
...ШАРКАЯ по тротуару рассохшимися ботинками, дедушка Гриша медленно бредёт в направлении церкви: сегодня воскресенье, бабушка Ольга просила поставить свечку. "Ноги у меня уже не те, сударь, - жалуется он. - Но, к счастью, здесь недалеко". Это верно - богадельня, где тихо доживают свой век два десятка одиноких русских стариков, находится совсем рядом: в ста метрах от лозунга "Смерть Америке!", украшающего рисунок статуи Свободы с черепом вместо лица. Знакомый владелец магазинчика, завидев плетущегося старика, почтительно здоровается: "Салам алейкум!" "Алейкум салам!" - прикладывает руку к сердцу дед. Это единственные слова, которые он запомнил на местном языке: за 85 лет жизни в столице Ирана дедушка Гриша так и не освоил сложный персидский. "Дома-то у нас всю жизнь только по-русски балакали, - объясняет он. - Бабуля постоянно журила: незачем тебе басурманское наречие, вот-вот большевиков прогонят, обратно домой поедем. Горестно мне, сударь: чувствую, что помру скоро, а Россию больше так и не увижу".
"Когда-то тут жили 100 тысяч россиян"
...ОТЕЦ дедушки Гриши, казачий сотник Михеев, бежал в Иран после разгрома Деникина, разместив всё семейство (мать, жену и пятилетнего сына) на двух лошадях. Прожив шесть месяцев в брезентовой палатке прямо на улице города Казвин, в феврале 1921 года сотник в составе бригады казаков принял участие в перевороте: русские белоэмигранты шашками расчистили путь к "павлиньему трону" основателю новой династии - шаху Реза Пехлеви. Довольный правитель подарил Михееву (а также другим офицерам) по скромному домику в Тегеране. В особняке с кружевными занавесками сотник прожил недолго: когда он окончательно понял, что в Россию ему не вернуться, то спился так, как это умеют делать только русские, - быстро, жестоко и до смерти.
...У алтаря Свято-Николаевского храма (построенного в 1945 году в Тегеране на деньги русских и армянских купцов) в ожидании службы оживлённо болтают два подростка в пышных белых одеяниях, расшитых крестами. Увидев нас, они здороваются: "Добрый день, господа! Батюшка скоро подойдёт". Светлые волосы, типично славянские лица, превосходный русский язык - и не поверишь, что Петя с Юрой никогда не были в России. Уже четвёртое поколение этой семьи проживает в Тегеране: с тех пор как их прадед, капитан "белой" артиллерии Пиленко, с боем прорвался через границу из Туркестана.
- Тогда для граждан рухнувшей Российской империи Персия не казалась экзотической чужбиной: влияние России на эту страну было огромно. Сейчас в каждом доме на столе стоит самовар, и иранцы уже забыли, что привезли его к ним именно русские, - смеётся владелец уличного кафе Ахмед Муллаи. - И чёрную икру в начале XX века здесь никто солить не умел, пока купцы Лианозовы рыбные заводы на Каспии не основали. В Тегеране была сотня русских магазинов, офицеры из России обучали шахскую армию, петербургские архитекторы построили тегеранский вокзал. В персидском языке масса русских слов, в том числе и весьма насущных, например "стакан". Я архивы смотрел: в 1920 году в Иране жило около 100 тысяч россиян.
Дома Ахмеда предпочитают звать Васей, он хотя и говорит с небольшим акцентом (на восточный манер растягивая слова), но всё-таки прилично знает русский язык. При рождении провинциальный персидский чиновник категорически отказался записывать ребёнка Поповым: "Что такое поп, по-вашему? Мулла?" Так ресторатор и стал по паспорту Ахмедом Муллаи. Впрочем, упрямые родители (происходящие из мещан Тульской губернии) сына окрестили в качестве Василия. "В тридцатых годах многие царские офицеры переженились на местных девушках и приняли ислам, - рассказывает историк Мохаммед Техери. - Однако от своих привычек они не отказались - новые эполеты обмывали водкой: сокрушались, что на закуску нельзя купить сало. Да и в мечеть никто из них не ходил, посещали только церковь. Но прошло много лет, и их внуки - граждане Ирана - уже смутно припоминают свои русские корни".
Это подтверждает и священник Свято-Николаевского храма отец Александр (Заркешев):
- Иногда совершенно неожиданно приходят иранцы, говорят: вот у нас бабушка была русская, завещала похоронить её по православному обряду. Хороним, а вокруг гроба - только мусульмане, по-русски - ни слова. Но ничего, стоят спокойно, тоже молятся.
У некоторых офицеров было по четыре жены