НИСПРОВЕРЖЕНИЯ и перевороты, феерия современной технологии, десятки новостей о прогрессе в области медицины каждый день. Врачи могут уже почти все. Константа осталась, кажется, только одна. Мы все умрем. Умирать же в России, согласно негласной традиции, выписывают домой. В СНГ 80% онкологических больных умирают дома. И дело не только в статистике, которую никому не хочется портить, - бессилие бесконечно тягостно для врачевателя.
Корни такого подхода весьма древние. Во времена фараонов египетские врачи брались только за небезнадежные случаи. В античном мире помощь безнадежно больным считалась оскорблением богов: не пристало человеку, даже если он и врач, сомневаться в смертном приговоре богов. Однако бездеятельность перед лицом смерти унизительна. Более того, она совершенно негуманна - нельзя оставлять живое существо без помощи.
Появление хосписов
СЕГОДНЯШНИЕ принципы работы хосписов, создававшихся для облегчения страданий в основном раковых больных на поздних стадиях развития болезни, берут свое начало в раннехристианской эре. Зародившись вначале в Восточном Средиземноморье, идея хосписов достигла латинского мира во второй половине четвертого века нашей эры, когда Фабиола, римская матрона и ученица святого Иеронима, открыла хоспис для паломников и больных. Латинское слово hospes первоначально означало гостя. Но в позднеклассические времена значение его изменилось, и оно стало обозначать также хозяина, а слово hospitalis, прилагательное от hospes, означало "гостеприимный, дружелюбный к странникам". Первое употребление слова "хоспис" в применении к уходу за умирающими появилось лишь в XIX веке. К этому времени часть средневековых хосписов закрылась из-за Реформации. Другие стали домами призрения для престарелых. В 1842 г. Жанна Гарнье (Jeanne Garnier), молодая женщина, потерявшая мужа и детей, открыла первый из приютов для умирающих в Лионе. Он назывался "Хоспис", а также "Голгофа".
Тридцать лет спустя, в 1879 году, ирландские сестры милосердия независимо от хосписов Жанны Гарнье основали хоспис Богоматери для умирающих в Дублине. К тому времени, когда открылся еще один хоспис, хоспис Святого Иосифа в лондонском Ист-Энде в 1905 году, в городе уже действовали по меньшей мере три протестантских хосписа, которые назывались "Дом отдохновения" (открылся в 1885 году), "Гостиница Божия", позднее - "Хоспис Святой Троицы" (открылся в 1891 году) и "Дом святого Луки для бедных умирающих" (открылся в 1893 году). Последний, основанный Говардом Барретом и Методистской миссией в Восточном Лондоне, публиковал подробные годичные отчеты.
Доктор Баррет размещал там захватывающие истории об отдельных пациентах, их личности. Он писал очень мало о симптоматическом лечении, но живо описывал характер своих пациентов, их мужество перед лицом смерти. Он глубоко сочувствовал семьям умерших, оставшимся дома в такой нищете, которой не могла помочь ни одна социальная организация. Так, в 1909 году он писал: "Мы не хотим говорить о наших больных как о простых случаях из нашей практики. Мы осознаем, что каждый из них - это целый мир со своими особенностями, своими печалями и радостями, страхами и надеждами, своей собственной жизненной историей, которая интересна и важна для самого больного и небольшого круга его близких. Нередко в эту историю посвящают и нас".
Другим вкладом хосписа св. Луки в хосписное движение и в отрасль паллиативной медицины было установление режима регулярного приема морфина. Регулярный (по требованию) режим выдачи обезболивающего был действительно огромным шагом вперед в деле ухода за больными с неизлечимыми стадиями рака.
В 1947 году доктор Сесилия Сандерс, тогда недавно аттестованный социальный работник и бывшая медсестра, встретила на своем первом обходе в хосписе св. Луки пациента лет сорока, летчика по имени Давид Тасма, который приехал из Польши. У него был неоперабельный рак. После нескольких месяцев он был переведен в другую больницу, где Сандерс навещала его еще два месяца до его смерти. Они много беседовали о том, что могло бы помочь ему прожить остаток жизни достойно, о том, как, освободив умирающего от боли, дать ему возможность примириться с собой и найти смысл своей жизни и смерти. Эти беседы и положили начало философии современного хосписного движения. После смерти Давида Тасмы Сесилия Сандерс пришла к убеждению, что необходимо создавать хосписы нового типа, обеспечивающие пациентам свободу. В основу философии хосписа были положены открытость разнообразному опыту, научная тщательность и забота о личности.
В 1969 году выходит в свет книга "О смерти и умирании" (On death and dying), написанная Элизабет Кюблер-Росс. Эта книга произвела революцию в общественном сознании того времени. Доктор Кюблер-Росс в своей книге подчеркнула, что смерть - это не "недоработка медицины", а естественный процесс, заключительная стадия роста человека. Проработав много лет с неизлечимо больными в медицинском центре университета Колорадо, она имела возможность наблюдать и описывать процесс умирания: от паники, отрицания и депрессии до примирения и принятия. Именно Элизабет Кюблер-Росс положила начало обсуждению темы смерти в медицинском сообществе, доказывая врачам, что высокотехнологичная медицина не способна решить всех проблем человеческого существования. К этому времени формируется концепция "тотальной боли", которая позднее ляжет в основу всей идеологии хосписа.
Мишень работы хосписа
ПОНЯТИЕ "общая боль" включает в себя физическую боль, психологическую, духовную. Избавляясь, скажем, от духовной боли, облегчаешь общую. Но часто люди бывают неспособны даже просто задуматься о своих внутренних потребностях, пока не удастся избавиться, полностью или частично, от телесных страданий, - настолько бывает нестерпимой физическая боль у ракового, скажем, больного. Наиболее важные проблемы, с которыми сегодня сталкивается паллиативная медицина, - нехватка специалистов и медикаментов. Практически все препараты, необходимые раковым больным, содержат сильнодействующие наркотики. В свете же получившей сейчас широкое распространение антинаркотической кампании большинство аптек и медицинских учреждений (в том числе и хосписы) сводят применение этих препаратов до минимума, не желая иметь дело со структурами, занимающимися их учетом. Прибавьте еще страх медиков перед ответственностью за нарушения, связанные с использованием обезболивающих средств, и мы получим почти полную картину состояния дел на сегодняшний момент: всепоглощающая хроническая боль стала постоянным спутником онкологических больных.
Экономическая целесообразность
ЛЮБОМУ государству хосписы приносят экономическую выгоду. И немалую. Американцы экономическую целесообразность хосписов оценивают по величине валового национального продукта, произведенного родственниками, освобожденными от ухода за безнадежно больным. У нас выгоду определяют иначе - по количеству невостребованных в больнице койко-мест, числу несостоявшихся вызовов участковых врачей и "скорой помощи". В 1972 году в Польше, одной из первых среди социалистических стран, появляется первый хоспис в Кракове. В России первый хоспис появился в 1990 году в Санкт-Петербурге по инициативе Виктора Зорза - английского журналиста и активного участника хосписного движения. Его директором стал Андрей Владимирович Гнездилов.
Cегодня в России, несмотря на несчетные трудности, действует около 30 хосписов. Бесконечно мало для нашей страны. Но даже эта капля сострадания в море боли, вне всякого сомнения, - в ряду подвигов высшего благородства.