Трансплантологи во всем мире обсуждают, как бороться с дефицитом донорских органов. Одни предлагают выплачивать донорам и их семьям компенсации, другие - пропагандировать правильное отношение к трансплантации и финансировать больницы. Однако этическая проблема, равно как и дефицит органов, остается. Между тем эту задачу решил еще в 60-е годы прошлого века основатель трансплантологии В. П. Демихов. О выдающемся ученом и его открытиях (некоторые из которых, кстати, так и остались невостребованными) рассказывает его ученик Михаил Михайлович РАЗГУЛОВ, доктор медицинских наук, автор многочисленных изобретений, создатель уникальных сосудосшивающих аппаратов и новых схем пересадки сердца человеку.
"То ли он есть, то ли его нет..."
ВСТРЕТИЛИСЬ они на войне. Первый, биолог по профессии, работал патологоанатомом, вскрывал трупы погибших солдат. Второй - молодой, но уже подающий большие надежды, талантливый и крайне честолюбивый хирург. Биолог, желая помочь коллеге, иногда указывал на ошибки по ведению больных. Может быть, не слишком деликатно иной раз получалось... Но ведь это в интересах дела. Молодого врача сильно задевали замечания "непрофессионала". Ну представьте: какой-то биолог выговаривает самому хирургу. Да что он себе позволяет, этот выскочка! Первым был Владимир Петрович Демихов. Вторым - Борис Васильевич Петровский. (Впрочем, и сейчас клиницисты с чересчур "умными" патологоанатомами не сильно ладят. Хочешь долго и безбедно служить на своем месте в патотделении - не ссорься с врачами. Что они написали в своем диагнозе, то и пиши в своем.) С тех военных пор неприязнь не проходила ни на минуту, а только усиливалась. После войны каждый занялся своим делом. Хирург сделал блестящую карьеру, стремительно взлетел на самый верх: защитил кандидатскую, докторскую, получил институт, стал министром. Биолог вернулся к своим экспериментам. Ему не давала покоя одна мысль: можно спасти многих неизлечимо больных людей, если научиться пересаживать органы.
Лаборатория у Демихова была скудная. Два деревянных операционных стола. Аппаратуры никакой. Обычная лампа, списанная откуда-то из подвала. Самодельный аппарат искусственного дыхания. Достали где-то кардиограф, все время ломавшийся. Под самым кабинетом Демихова кочегарила котельная. Какой-то "доброжелатель" проделал дырочку в полу, приходилось постоянно затыкать. Никто из ассистентов в дымной темной каморке больше получаса выдержать не мог. Демихов там чуть ли не жил. У него от рождения отсутствовало обоняние, запахов он не ощущал. (Только однажды на войне почувствовал. Наши солдаты освободили концентрационный лагерь. Невыносимые испарения разносились на километр вокруг. Без противогаза никто, кроме Демихова, в бараки не мог войти. Вот тогда он узнал, что такое запах.)
В 1946 г. Владимир Петрович впервые пересадил донорское сердце в комплексе с легкими от одной собаки к другой. А в последующие несколько лет - почти все жизненно важные органы, в том числе вторую голову. Эти первые эксперименты не произвели большого шума ни у себя в стране, ни тем более за границей. Мало кто верил в сказку о замене больного органа человека на здоровый. Тогда это казалось столь же нереальным, как сегодня полет человека на Марс. Демихова называли фантазером, шарлатаном, шизофреником, кем угодно, только не ученым. А он продолжал упорствовать. И вот в 1962 году - грандиозный успех.
Овчарка была своя, крутилась на территории института, приходила, уходила. В виварии собак не было. Ждали неделю, две. Ну что, придется Гришку оперировать. Донор есть, вон там шавочка какая-то бегает, не овчарка, конечно. Ни о какой совместимости тканей и речи не могло идти. Гришку любили. Жалко было. Да еще операция, как назло, прошла неудачно. Один из трех сосудистых швов оказался плохим. Кое-как остановили кровотечение. Все! Ничего, наверное, не получится. Но Гришка-то свой, родной, выхаживали, как больного человека. Выходили. Безо всяких иммунодепрессантов (препаратов, подавляющих иммунитет) живет Гришка и живет. И погиб не своей смертью. Пес по ночам операционную сторожил. Столяр однажды тайком за спиртом туда полез и напоролся на Гришку. Удар пришелся как раз по пересаженному собачьему сердцу... Весть о том, что собака, оперированная В. П. Демиховым, прожила с пересаженным вторым дополнительным сердцем почти 5 месяцев (141 день), молниеносно облетела весь мир. Это достижение сравнивали с запуском первого спутника Земли, а Демихова - с Циолковским. Мир поверил в мечту советского ученого, началась словно лихорадка. Однако иностранцам понадобилось 5 лет, чтобы научиться пересаживать сердца собакам - не без помощи Демихова. А в своей стране его преследовали. Мнение министра о трансплантологии и ее создателе непререкаемо: Демихов занимается техницизмом, вместо того чтобы решать серьезные вопросы иммунологии. И попробуй признать заслуги Демихова - тут же вылетишь с работы. Многократные изнурительные проверки и комиссии, угрозы закрыть лабораторию. "Всю жизнь он оставался изгоем. Люди опасались общаться с ним. Он был как бы вне закона. То ли он есть, то ли его нет", - вспоминает дочь Владимира Петровича доктор медицинских наук Ольга Владимировна Демихова. Лихорадка в нашей стране запоздала на эти 5 лет. Это уже потерянные годы.
Не наш триумф