Мария Бабанова - прелестная инженю с чарующим голосом, хрупкостью статуэтки и обворожительной грацией. Ровесница трагического столетия, она начинала с блистательными комиками - Игорем Ильинским и Михаилом Жаровым. В зрительской памяти она осталась вечной арбузовской Таней, блистательной Дианой из "Собаки на сене" Лопе де Веги, трогательной девочкой Джульеттой.
Девушка с характером
ОТ ЕЕ голоса обмирал зал. Бабанову не просто любили, ей подражали во всем: вязали такие же шапочки из пуха ангорского кролика, какую носила ее Таня, пытались копировать ее платья. Секс-бомбой она никогда не была (тогда и понятия такого у нас не было), не рвала страсть в клочья, но умела передать ослепление любовью. Страсть, толкающую на поступки, заставляющую забыть себя.
Много лет Мария Бабанова была фетишем, купалась во всенародном признании. При этом, как полагается настоящему таланту, в начале каждой работы боялась провала и мучилась от неуверенности в себе. Была настоящим самоедом, однако цену себе знала. Ей было лет тридцать пять, когда ее, приму Театра Революции, позвал для беседы семидесятилетний Станиславский. От страха она согласилась прийти только на третий день - столько времени понадобилось ей, чтобы справиться с волнением. Константин Сергеевич встретил ее как галантный кавалер даму. Снял с нее оленью доху, отчего стал весь в белесых волосках. Преподнес ветку нежной белой сирени (среди зимы!), которую она потом несла, укрывая полой от мороза. Но когда стал звать к себе в театр, обещая роли в спектаклях разных режиссеров (сам уже в Художественном театре не ставил), она ответила жестко и прямо: "Другие режиссеры меня не интересуют".
В тридцатые-сороковые Бабанова была не просто примой, а эталоном, "лейблом", как сказали бы сейчас, образцовой актрисой Театра Революции. В 1933-м, к десятилетнему юбилею театра, ей дали отдельную трехкомнатную квартиру, что по тем временам было просто счастьем, и звание заслуженной артистки.
С таким голосом надо на сцену