23 ноября (6 декабря нового стиля) Русская православная церковь отмечает память святого благоверного великого князя Александра Невского, в схиме Алексия.
"Зашло Солнце земли Русской..."
НА ДРУГОЙ день после смерти Ярославича в ноябрьский день 1263 года в стольном граде Владимире в Дмитриевском соборе служил обедню его сподвижник митрополит Кирилл. По словам летописца, внезапно ему явился образ князя-ратоборца, окруженный неземным сиянием, и точно на крыльях унесся вверх. "Зашло Солнце земли Русской", - молвил сквозь слезы митрополит.
Но у владимирцев был повод не только для горькой печали, но и для радости. Ибо покинувший земную юдоль князь привез из Золотой Орды, куда в 1262 году отправлялся он в четвертый раз, по вызову готовившегося к войне с Персией хана Берке и с намерением, как сказано в Александровом "Житии", "отмолити людии от беды тоя", две долгожданные вести.
Во-первых, русские витязи не будут больше сражаться в золотоордынских туменах за поганого хана - от "воинской повинности", послушав Невского, наследник Батыя русичей освобождает, несмотря на затеваемую им войну с иранским ханом Хулагу...
Вторая новость не уступала по важности первой: жестокие хивинские ростовщики-бессермены, покупавшие в Золотой Орде право сбора "выхода" (дани), а затем с лихвой возмещавшие свой убыток грабежом покоренных земель, тоже не появятся на Руси. Согласился Берке с доводами Александра, что бессовестные откупщики нагло обманывают властелина Золотой Орды и присваивают громадные суммы денег, а посему пусть русские князья сами, без участия корыстолюбивых посредников, пополняют ханскую казну...
...Родившийся 13 мая 1221 года, Александр, второй из десяти сыновей князя Переяславского Ярослава Всеволодовича и княгини Феодосии, дочери известного воителя Мстислава Удалого, начал обучаться военному делу уже с четырех (!) лет. Именно в этом возрасте по обычаю того времени проходил торжественный обряд посвящения княжича в воины - постриг, вслед за которым мальчика забирали от женщин-нянек и отдавали на строгое воспитание мужчинам. Наставником Александра в ратных доблестях был отцовский довереннный боярин Федор Данилович, прошедший через многие сечи воевода, а ум и нравственные качества его развивались под влиянием таких выдающихся современников, как живший при отцовском дворе мудрый старец Даниил Заточник, прежде княжеский дружинник, ставший книжником. В Переяславле-Залесском он написал свое горестное "Моление"...
Раннему взрослению Александра, безусловно, способствовало почти беспрерывное ратоборчество отца, который был его главным учителем. Типичный суздальский князь - самовластный, решительный и беспощадный в борьбе с недругами, не прощавший измены, Ярослав, сын Всеволода Большое Гнездо, побывал правителем во многих русских землях, подолгу княжил в Новгороде, откуда совершал удачные походы против литовцев, грабивших северо-западное побережье, в Финляндию против шведов.
А в начале 1234 года Всеволодович выступил с новгородцами и псковичами против немецкого рыцарского ордена меченосцев.
По заметенным зимним дорогам рать русичей, конная и пешая, прошла за неделю триста верст и, свалившись на меченосцев как снег на голову, обложила Дерпт. В этот поход Ярослав Всеволодович взял 13-летнего Александра, полагая, видимо, что война с немецкими захватчиками станет будущему князю лучшей школой.
В ожесточенной битве под Дерптом крестоносное воинство было вытеснено на лед реки Эмайыги (в немецких источниках - Эмбах). Лед не выдерживал тяжести закованных в броню всадников и коней и проламывался, многие рыцари нашли бесславный конец на дне реки. Сеча, говорится в летописи, прошла настолько удачно для победителей, что из новгородцев ни один человек (!) не погиб, а дружина из "Низовской земли" (Суздаля) потеряла всего несколько человек. Разорив владения дерптского епископа и захватив богатую добычу, русская рать с честью вернулась домой.
Для юного Александра этот победный поход был боевым крещением. И как знать, не детские ли впечатления об уходящих под лед Эмбаха фигурах в белых плащах с красными крестами спустя восемь лет, уже в битве на Чудском озере, подсказали Невскому мысль о целесообразности загнать псов-рыцарей на участки рыхлых подталин севернее острова-скалы Вороний Камень (именно там современные водолазы обнаруживают на дне ржавые останки латинских доспехов), где те и нашли свою погибель уже не от русского меча, но от ополчившейся природы?
"Тебя среди других католиков первым почитать будем..."
ЖЕСТОКИЕ поражения, понесенные шведскими и немецкими крестоносцами от дружин Александра Невского, заставили Рим временно изменить тактику натиска на славянский Восток. Сменивший Григория VII на папском престоле Иннокентий IV предпринял попытку привести русских "язычников" к покорности, обратив в католическую веру старшего среди правителей вожделенной страны, знаменитого полководца - "благородного мужа Александра, герцога Суздальского". Так именовался Ярославич в папском послании из французского города Лиона от 8 февраля 1248 года. Его привезли во Владимир, проделав трехмесячный опасный путь, два опытнейших римских дипломата - кардиналы Галд и Гемонт.
"Святейший отец много слышал о тебе, славном и дивном князе! - медоточиво внушали кардиналы. - Поэтому он выбрал нас из числа своих прелатов и послал, чтобы ты выслушал смиренные речи наши и принял единственно верное решение".
Прозорливый ум и богатый опыт отношений с лукавыми западными "друзьями", приобретенный Невским на новгородском княжении, помогли ему избежать уготованной папским престолом ловушки. Будучи одним из самых образованных людей своего времени, прекрасно знающим историю христианского мира, искушенным и в богословии, он хорошо разбирался в общности и различиях католичества и православия и, уж конечно, помнил судьбу Константинополя - древнего Царьграда, захваченного и разграбленного крестоносцами в 1204 году фактически с благословения папы, когда те направлялись в Палестину воевать за Гроб Господень...
Послание "раба рабов божьих", как именовал себя Иннокентий IV, было выдержано в лучших традициях римского красноречия.
"Тебя среди других католиков первым почитать будем, - заверял папа, - и о возвеличивании славы твоей неусыпно радеть будем..."
Вслед за посулами и перечислением выгод от смены веры логично следовало коварнейшее предложение: "Как только проведаешь, что татарское войско на христиан поднялось, чтобы ты не преминул немедля известить об этом братьев Тевтонского ордена..."
Представим на миг судьбу Руси, если бы Ярославич все-таки послушал папу. Не говоря уже о том, что переход в католичество безусловно стоил бы ему княжеского стола и историческая память о нем была бы совсем иной (несмотря на все прежние заслуги), население русского Северо-Запада под "опекой" святого престола ждала бы та же страшная участь, что постигла крещеные огнем и мечом и навсегда исчезнувшие славянские племена лужичан, лютичей, ободритов, наконец, пруссов, о которых мир помнит только в связи с тем, что имя их сохранилось в названии территории, где возвели свои вертепы-замки германские рыцари, затеяв пресловутый "натиск на Восток"...
Отвергнув союз с папством, Невский сделал важнейший исторический выбор. Пожалуй, первым из русских политиков, в тех чрезвычайно трудных условиях середины - конца XIII столетия метавшихся между Востоком и Западом, он осознал принципиальную разницу между татарскими и католическими завоевателями: если притязания Золотой Орды сводились в конечном итоге к всевозможному грабежу (взимание дани, охота за рабами и т. п.), в то время как к населенным русичами землям ханы оставались совершенно равнодушны, предпочитая кочевать в родных степях, то западным феодалам нужны были в первую очередь территориальные приобретения. И если монголы не просто спокойно относились к православию, но даже поддерживали его, порой предпочитая исламу и освобождая духовенство от уплаты "выхода" (а хан Берке даже способствовал созданию на территории Орды Сарайской епархии), то шведская и немецкая оккупация однозначно несли с собой католическую экспансию и безжалостное уничтожение противостоявшей Риму Русской церкви - источника духовной жизни нашего народа...
"Видения, бывшие у его гроба, совпадают с годами бедствий"
ПОСЛЕ своей физической смерти святой благоверный князь, общавшийся с Богом без посредников, тоже продолжал служить Отечеству.
Так, известно, что спустя 22 года после Ледового побоища, накануне битвы под Раковором-Везенбергом (ныне эстонский город Раквере), 18 февраля 1268 года сын Невского Дмитрий Александрович, командовавший переяславским полком сводной русско-литовской рати, испытав внезапное озарение, вспомнил опыт отца. Дмитрий убедил псковского воеводу Тимофея (который до принятия православия был литовским князем Довмонтом) применить против крестоносного воинства испытанный родителем боевой порядок: пешее ополчение (с обозными санями позади) - в центре, и сильные конные дружины на флангах. Когда тупорылая ливонская "свинья" пробила "чело" русского пешего строя и почти добралась до обоза, увязнув, однако, в злой сечи, конница Тимофея-Довмонта и Дмитрия ударила по рыцарскому строю сбоку и сзади, сомкнув приготовленные "клещи". Спасавшихся бегством рыцарей гнали, нещадно рубя, семь верст, вплоть до стен Раковорского замка...
А в ночь на 8 сентября 1380 года (накануне Куликовской битвы) в Рождественском соборе Владимира свершилось великое чудо. Внезапно зажглась свеча возле могилы Невского, и из алтаря вышли святые Борис и Глеб, озаренные небесным светом. На глазах потрясенного монаха, молившегося в одиночестве о победе над погаными, они направились к усыпальнице великого князя и воззвали: "Возстани, Александре, ускори на помощь сроднику своему великому князю Димитрию, одолеваемому сущу от иноплеменник!". Великий князь поднялся из гроба и стал невидимым, а старцы пропали... Наутро монах рассказал об этом диве настоятелю монастыря. Гроб Невского открыли и обнаружили, что тлен не тронул прах князя-инока, хотя со дня его смерти прошло 117 лет. А вскоре пришла во Владимир и весть о славной победе потомка Невского, прозванного Донским, на Куликовом поле...