СЕРГЕЙ Безруков, получивший в 23 года Государственную премию за спектакль "Жизнь моя, иль ты приснилась мне?.." и сыгравший более чем в 15 фильмах ("Крестоносец", "Китайский сервиз", "Бригада"), совсем не похож на звезду. Он редко появляется на светских тусовках, работает на износ в театре и снимается сразу в нескольких картинах, не боясь менять имидж и цвет волос. Он не стесняется признаваться в любви своей жене Ирине и не устает благодарить отца, делая это предельно искренне. Наверное, за эту сердечность его и любят зрители, а уже только потом за сыгранного им Пушкина,Есенина и Сашу Белого.
Не пьёшь - значит, ты не гений
- ВЫ С ДЕТСТВА хотели стать актером?
- Да. Мой отец - актер, он же и воспитал во мне это. С самого детства батя занимался со мной: мы ставили отрывки из спектаклей. Я играл Леонидика из "Моего бедного Марата", которого поставил мой отец, играл Ромео. В то время мне было 14 лет, и я буквально заливался слезами, когда входил в склеп к Джульетте. Внутри меня было ощущение жуткой трагедии. И отец видел это, чувствовал, что я живу на сцене. Он прививал мне любовь к театру, к подлинному перевоплощению. Влюбляться - значит, влюбляться, умирать - значит, умирать.
Отец пытался понять, есть ли во мне необходимый темперамент, талант. Долго смотрел, но потом сказал: "Можно", - и отдал меня в Школу-студию МХАТ. Там я попал в руки к Олегу Павловичу Табакову, который приучал нас к тяготам актерской профессии. Поблажек не делал никому, хотя многим со стороны казалось, что я был его любимчиком. А он просто очень хорошо ко мне относился, но это не давало мне права на какие-либо льготы. Я сам неплохо учился, институт закончил с красным дипломом. Олег Павлович всех своих абитуриентов предупреждает: если вы чувствуете, что сможете актерской профессией заработать себе на хлеб с маслом, то это уже неплохо, а вот если - на хлеб с маслом да еще с икрой, то можете смело идти в профессию. Лично для меня это была настоящая работа.
- Вас считали любимчиком Табакова, потому что вы - сын знаменитости?
- Нет. Когда я поступал в Школу-студию МХАТ, отец был уже не так знаменит, как раньше, когда играл Карла Моора в Театре имени Пушкина. Он работал в Театре сатиры, где ему так и не удалось сыграть ничего значимого. По большому счету, отцу достались только две главные роли: в спектакле "Мы, ниже подписавшиеся" - персонаж, которого раньше играл Андрей Александрович Миронов, и в "Бешеных деньгах" - роль Василькова. Эта работа была по-настоящему мощная.
- Какие качества вы унаследовали от своего отца?
- Я отвечаю за свои слова. Отец всегда внушал мне, что если ты мужик, то надо быть уверенным в себе, надо быть сильным. Нельзя киснуть, жаловаться, пить, уходить в загулы, прогибаться. Отец вдохновляет меня своим личным примером, здоровым отношением к жизни. Раньше он, правда, выпивал. У него вообще такой склад характера - он буйный, темпераментный, обаятельный русский мужик. Поэтому если выпивал, то крепко. Это было в традиции старой актерской школы, когда считалось, что если ты не пьешь - значит, ты не гений. Поэтому тогда пили все. Частенько выпивкой заменялось отсутствие еды. В те времена не было такого количества доступных ресторанов и разносолов, больших зарплат тоже не существовало. Вспомните самых великих актеров - таких как Крючков, Олейников, Харитонов. Их знала вся страна, по ним сходили с ума. Леонида Харитонова каждый раз буквально выносили из поезда на руках - как только узнавали, что он прибыл, моментально по перрону разносилась весть: "Ха-ри-то-нов при-е-хал!" - и к нему тянулись тысячи рук. Слава была бешеная, но эти люди жили на те же гроши, что и вся страна.
- У вас, как у театрального ребенка, наверное, было особенное детство?
- Отец гастролировал, работал. Но, когда я пошел в школу, батя успевал совмещать репетиции с нашими занятиями. Мы много времени проводили вместе, он учил меня ходить на лыжах. Помню, когда я был маленьким, отец обгонял меня, потом мы сравнялись, затем я стал его "делать" на один круг, на километр, на два и тогда он говорил: "Ну, так нельзя. Пожалей папу-то!" Сколько себя помню, он всегда приучал меня к спорту - лыжи, бег по утрам, футбол. У меня не было и нет лучшего друга, чем отец. Я благодарен ему за все.
- Какую роль играла мама в вашем "мужском братстве"?
- Мамуля - чудный, замечательный человек. Она потрясающая женщина, в своем обаянии, искренности, доброте души. При таких темпераментных людях, как мы с отцом, она оставалась той самой хранительницей домашнего очага, кормилицей, благодаря которой семья оставалась семьей. Мама замечательно готовит, и на кухне ей нет равных. Моя Ириша признает это и не спорит. Жена тоже может приготовить, но я ее не принуждаю к этому. Для меня не принципиально, чтобы на столе каждый день было первое, второе, третье и компот. Я вполне могу обходиться без домашних борщей. Желая попробовать что-нибудь экзотическое, мы с женой идем в ресторан, а если хочется домашнего - едем к маме. Она нас всегда ждет и очень радуется каждому нашему визиту. Сейчас вот Иришка уехала на гастроли, я остался один и решил закончить ремонт в квартире, поэтому обедать приезжаю к родителям. Мама по-настоящему разошлась! Возвращаюсь со спектакля, а стол просто ломится от угощений. Так что, пока жены нет, я отъедаюсь, обрастаю жирком.
Дело чести
- СЕРГЕЙ, вы росли послушным ребенком?
- Как это ни странно, да. Я рос очень скромным, застенчивым, быстро краснеющим мальчиком. В детстве так же, как все остальные, читал стихи, стоя на маленькой табуреточке. Потом подрос и понял, что все девчонки тащатся от парней, которые умеют играть на гитаре. Тогда я сказал родителям, что хочу поступать в музыкальную школу, проучился пять лет. Приезжая к бабушке, выходил во двор с гитарой, и все внимание было приковано только ко мне. Ощущения - непередаваемые...
- Вы помните, когда впервые напились?
- Сильно я напился, наверное, только однажды. Был Новый год, родители моего друга пришли к нам, а мы с Лешкой Захаровым (сейчас он работает в Театре Российской армии) начали потихонечку таскать со стола всевозможные алкогольные напитки. Нам было лет по шестнадцать - вроде бы взрослые, с паспортами уже. Вот мы и решили проэкспериментировать. Раньше-то нам позволяли только бокальчик шампанского - не больше... В итоге по дурости мы смешали все, что можно и нельзя. Что было дальше, я не помню. Просто отключился и "нашел" себя только под утро. Батя не ругал меня, а просто посмотрел строго и сказал: "Ну, теперь-то ты понял?" Я понял все.
- А какие сейчас у вас отношения с алкоголем?
- Любая выпивка нужна для того, чтобы поддержать эмоции, настроение, немножко расслабиться. А для того чтобы секс был в порядке, лучше вообще не пить. Все это туфта, когда говорят, что лучше "принять" для храбрости. Если пить, то только чуть-чуть. Перебрал - получится сплошная лажа, потому что мужчине нужно быть в форме, особенно в такие ответственные моменты. Может быть, то, что меня не ругали, когда я первый раз напился, воспитало во мне достаточно спокойное отношение к спиртному.
- А за что же вас тогда ругали?
- Меня вообще мало ругали. Помню, однажды в школе я поддался стадному инстинкту и решил сбежать с последнего урока физики. Была суббота, и кто-то пустил слушок о том, что учительница заболела. Чтобы байка прошла, надо было сбегать всем. Я, будучи отличником, решил поддержать одноклассников и, придя домой, сказал родителям, что урок отменили. Потом, конечно, все выяснилось, и отец вызвал меня "на ковер". Он разговаривал со мной абсолютно спокойно, но в то же время жестко. И в тот момент мне было очень стыдно за то, что я был как все, что поддался стадному чувству. Я прекрасно понимал, что меня не накажут, из школы тоже не выгонят, но тем не менее пошел к классной руководительнице и учительнице по физике и извинился. Для меня это было делом чести.
Моя жена - идеальная женщина