НАТАЛЬЯ Селезнёва пришла в театральный институт с твёрдым желанием стать драматической актрисой. На вступительных экзаменах она читала трагический монолог, а приёмная комиссия вдруг расплакалась от... смеха. "Пришлось смириться с комедийным амплуа и работать в нём всю жизнь", - говорит актриса.
- АКТРИСОЙ вы стали в 6 лет. Каким чудом ребёнок не из театральной семьи попал на сцену?
- Это абсолютная случайность. В Театре Советской армии репетировали пьесу, а героини на главную роль - маленькой девочки - не было. Так уж совпали звёзды, что меня увидел артист Михаил Майоров. Я играла в классики на ступеньках театра "Корш", неподалёку от которого жила, а он выходил из здания со своим приятелем. Посмотрел на меня и сказал: "Вот эта девочка нам нужна!" Так я попала в театр. Спектакль транслировали по телевизору, его увидела известная детская писательница Агния Львовна Барто и решила, что я идеально подхожу на роль в фильм по её сценарию "Алёша Птицын вырабатывает характер". В 7 лет я впервые снялась в кино. Вот такие случайности. Хотя, наверное, любая случайность закономерна.
- Вы верите в судьбу?
- Я считаю, что судьба предопределена и даётся человеку свыше. Если уж суждено сгореть, не утонешь. Конечно, нельзя плыть по течению. Если ты видишь, что живёшь с человеком, который тебя не устраивает, что он не соответствует тому образу, который ты для себя выбрал (я не говорю об идеале, идеалов вообще нет), если человек тебя не любит, тобой не дорожит, если ты в нём разочарован - зачем тянуть лямку? Надо набраться воли, мужества и изменить свою жизнь. Если ты видишь, что тебя не устраивает работа, её бесперспективность, отношение начальника, то её тоже надо менять. Человек должен совершать какие-то волевые поступки во имя сохранения собственного "я".
- После школы вы сомневались на тему, куда пойти учиться?
- В школе я училась очень неважно, технические предметы мне вообще не давались.
У меня было две мечты: стать продавщицей в галантерейном магазине на Петровке, где я родилась и выросла, или пойти в театральный институт и стать профессиональной артисткой.
- Не разочаровались, когда поняли, что актёрство - это не только цветы, слава, поклонники, а очень тяжёлый труд?
- Я никогда не думала, что актёрский труд - это цветы, слава и поклонники. Помню, как снималась летом в зимней шубе, шапке и валенках, стоя в душном павильоне. Меня могли поставить в кадр, объявить обеденный перерыв и уйти, забыв обо мне. А когда возвращались, я стояла на том же месте. Только подо мной была лужица - я описалась, дожидаясь взрослых. А когда надо было снимать сцены со слезами, я шла в уголок и настраивала себя так, чтобы в кадре расплакаться.
Так что я с детства узнала, насколько актёрство тяжёлая профессия. Помню, перед премьерой спектакля упала и сломала ногу. И расстраивалась не из-за своего здоровья, а из-за того, что подвела партнёров. Представляете, героиня ходит в коротком красном платье и с гипсом на ноге. Это был такой стыд и позор! Как я посмела пойти кататься на санках и не уберечь себя! Режиссёру пришлось выйти на сцену и объявить зрителям, что маленькая актриса сломала ногу. Так что перед поступлением в театральный институт у меня не было никаких иллюзий.
"ЛЕОНИД ГАЙДАЙ ЛЮБИЛ МЕНЯ"
- НАВЕРНОЕ, мама не могла нарадоваться на дочь-актрису и всячески баловала?
- Мы жили небогато, и мама - она была художницей - держала меня в ежовых рукавицах. Уже в 10 лет она возложила на меня серьёзные обязанности по дому. Выдавала деньги, и я шла в Елисеевский магазин и покупала продукты на три дня вперёд. Брала бумагу, карандаш, кругами ходила по магазину, глядя вверх на красивый расписной потолок, а в голове высчитывая: если я куплю сыр за рубль, масло за 72 копейки, сгущёнку за 55 копеек и сама сделаю "Наполеон"? Выгодно это или нет?
Я была единственным ребёнком в семье, мама меня обожала, но она никогда не говорила: не надо, доченька, я всё сделаю сама, вдруг ты руку порежешь или платье запачкаешь. Она заставляла меня всё делать самой, и я ей за это безумно благодарна. Раньше в квартирах были дежурства. Я мыла лестницы и коридоры, несмотря на то что уже снималась в кино. Считаю, позиция "мы тяжело жили, пусть нашим деткам будет легко" очень неправильная. Если ребёнка воспитывать в рафинированном мире, а потом выпустить в жизнь, он не сможет приспособиться к ней. Я благодарна маме за её строгость. Потом я попала в Театр сатиры к Валентину Плучеку, который тоже меня долго "мордовал". Я прошла школу мамы и школу Плучека в театре, и это были настоящие тесты на выживаемость.
- А разве в театральном вузе было легко?
- В институте я была обласкана педагогами. Кроме финансовой бедности, которая была у всех, других проблем не существовало. Моим педагогом была Цецилия Львовна Мансурова - знаменитая актриса, любимая ученица Евгения Вахтангова. Все четыре года института я была под её опекой. Леонид Гайдай тоже очень любил меня.
"ТОЛЬКО МОСКВА!"
- У ВАС не было такого, чтобы, выложившись на сцене, вы не находили времени и сил на близких людей?
- Устаёт человек любой профессии. Когда мой муж Владимир Андреев (актёр, художественный руководитель Театра им. Еромоловой. - Авт.) выпускает тяжёлый спектакль, он приходит домой - работает над ролью, уходит в театр - тоже работает над ролью. И в такие моменты человека лучше не напрягать. Но я знаю, что этот период не будет продолжаться вечно. Он выпустит спектакль, отыграет несколько премьер, успокоится, и жизнь войдёт в свою колею. У меня происходит то же самое.
- Вам доводилось играть вместе с супругом?
- Мы с ним познакомились во время телевизионных съёмок фильма "Калиф-аист". А потом нас несколько раз приглашали вместе работать на телевидении. Мы играли "Повесть о молодых супругах", "Чудаков", "Ложь на длинных ногах". Могу признаться, с мужем мне тяжело работать. Оттого, что рядом супруг, у меня всегда было ощущение некоторого напряжения, и я ничего не могла с собой поделать. Надо было соответствовать его мастерству и таланту. И меня это зажимало.
- Одна из актрис мне недавно призналась: "Ах, как бы хотелось уехать из шумной Москвы и поселиться на берегу моря в Испании".
- А я не смогла бы жить ни в одном городе мира, кроме Москвы. Меня очень радует, что в столице стало светло, она реставрируется, открываются рестораны и кафешки. У нас теперь можно найти всё, что угодно. Например, нужны туфли бежевые, красные или голубые, пошёл - и купил. Сегодня кажется дикостью, но когда-то иметь две пары сапог - чёрные и коричневые - считалось роскошью. Когда в Союзе был "железный занавес", я много ездила за границу на кинофестивали и недели советского кино, но мысли остаться, эмигрировать не было никогда, как бы здесь тяжело ни было.
Но иностранные языки знать надо, это необходимо. Когда-то в детстве мама настаивала, чтобы я занималась с педагогом английским языком. А я придумывала всякие ухищрения, чтобы не учить. Ну не хотела, и всё тут. Как говорил режиссёр Театра сатиры Валентин Плучек, "самое трудное - напоить осла, который не испытывает жажды". Я не испытывала жажды к английскому языку. А потом вдруг жажда проснулась, и я его выучила. И сына стала учить английскому с четырёх лет.
- Вы эмоциональный человек?
- Мне очень мешает моя эмоциональность. Увижу по телевизору трагическую историю, буду сидеть и плакать. Недавно узнала о том, как один олимпийский чемпион разыскивает медали своего отца (тоже олимпийского чемпиона), которые тот когда-то от безденежья продал. У меня в горле перехватило, когда услышала об этом.
"Я ПОМЕШАНА НА ПУШКИНЕ"