-ПОСТОЙ! Прошу в последний раз, не уходи! - наступив на собственную гордость, в отчаянии он бросился за ней. Догнал и крепко ухватил за рукав пальто.
- Нет, все кончено, - еле слышно произнесла Элеонора и рванулась от любимого так, что оторвался рукав. Элеонора чувствовала, что поступает вопреки собственному желанию. Плач рвался из горла, но она с застывшим на лице театральным равнодушием уходила прочь.
Красавец Благое, не ожидавший от невесты такой решительности, стоял, по-стариковски ссутулившись, беспомощно опустив руки.
Элеонора знала, что он смотрит вслед. И не могла себе позволить оглянуться. Она уходила. И ни один из них не знал, что навсегда.
Шли дни, Благое не писал и не приезжал. Элеонора не находила себе места, плакала ночью, днем ходила печальная, неулыбчивая. Ее воображение продолжало болезненно рисовать, как Благое ходит, улыбаясь, по тем же самым аллеям, что и с ней, но рядом - другая. Та, о которой донесли ей сплетницы. Опускаться до выяснения отношений с Благое Элеонора не могла.
Этикет того времени и ее именитое происхождение не позволяли этого делать. А Благое молчал. Может, не понимал причины переменившегося поведения невесты, а может, чисто по-мужски старался избегать всяческих обсуждений, потому что обсуждать было что? Да, его видели с другой.
Дома у Элеоноры тоже было не все благополучно. После смерти старшей сестры, оставившей на попечение родственников троих детей, счастье будто ушло из семьи. Прошел уже год, а отец детей, муж покойной сестры - Евгений, все не находил себе места. То запивал, как горький пьяница, пытаясь заглушить боль и одиночество, то уходил, тоже как в запой, - в работу, то осмысленно готовился к самоубийству. Дети его были совсем маленькими. Старшей Тане - семь лет, а мальчишкам-близнецам по году. Рожая сыновей, жена Евгения умерла от кровотечения. Доктор приехал в их захолустный югославский городок Битоль слишком поздно. Да и какой была медицина в 1936 году? Именно в это время и наступила кульминация этой истории.
ЗАМУЖ ЗА ВДОВЦА
Евгений Рудин был русским по происхождению. Он попал в Югославию подростком. Его отец - белогвардейский офицер, спасая себя, жену и младших детей от неминуемого расстрела красноармейцами, отплыл с последним пароходом в Стамбул. Тогда верили, что весь этот кошмар ненадолго. Надеялись: детей не тронут. Двенадцатилетний Евгений учился в кадетском корпусе. Но юных кадетов большевики щадить не собирались. Мальчишек удалось эвакуировать в Югославию. Занятия продолжались и там, но до тех пор, пока кадетам не предложили взять югославское гражданство. Евгений отказался. Всю жизнь его воспитывали в убеждении, что дороже Родины на свете ничего нет. Отказ от нового гражданства сулил не только моральные притеснения, но и материальные, на всю дальнейшую жизнь. Евгений получал лишь 50 процентов жалования. Кем бы ни работал, где бы ни работал. Таковы были условия. Отца Евгений нашел, когда был уже студентом-геодезистом. Русские эмигранты не смогли реализовать свои возможности в Стамбуле и перемещались поодиночке поближе к славянам. В Югославии через 10 лет разлуки они случайно встретились.
Бывший белогвардеец, отец Евгения тоже получал лишь половину жалованья. Семья нуждалась, но от Родины за кусок хлеба потолще отказаться никто из них не смог.
После смерти жены Евгения пытались знакомить с женщинами, которые, по мнению родных, могли бы стать хорошими женами. Евгений считался женихом выгодным: образование, манеры, хорошая должность. Недостаток один: трое детей.
Чувствуя, что дамочки ловят на крючок, Евгений жениться не спешил. Он искал детям мать. Искренне всех троих сирот любила лишь Элеонора. И Евгений сделал ей предложение. Но получил решительный отказ. Сердце и душа девушки были заполнены любовью к другому. Да и мысль заменить зятю умершую жену собой, родной сестрой, казалась Элеоноре дикой, богохульной.
Да и родные Элеоноры были категорически против брака с Евгением. Родители же Евгения видели в Элеоноре спасение для всех.
Решение Элеонора неожиданно для себя приняла по совету священника. "Грех - это когда ты разрушаешь семью. В этом случае ты ее возродишь".
К свадьбе Элеоноре сшили бледно-голубое платье. В белом она могла пойти к алтарю только с любимым. Но Благое она решила оставить в прошлом, хотя отпускало оно с трудом. Слезы катились из глаз помимо ее воли и в церкви, и еще долго-долго после медового месяца. Его образ не отпускал ни душу, ни сердце. Но дети уже называли ее мамой Норой.
МАМА НОРА
Через год Элеонора родила дочь и стала матерью уже четверым детям. Евгений по-прежнему получал половину жалованья. В Европе уже шла Вторая мировая война, вскоре Югославия была оккупирована.
Евгений в то время служил геодезистом, имел доступ к секретным картам. Немцы постоянно предлагали Евгению сотрудничество, но от этих предложений ему удавалось ловко уклоняться. Он был незаменим. Однажды ночью к нему за картами минных полей пришел разведчик, назвавшийся русским. Евгений ему почему-то сразу поверил. Потом разведчика видели в ресторане в компании фашистов, он бойко говорил по-немецки. За несколько дней Элеонора состарилась на десятилетие - от ужаса за детей. Могли в любой момент расстрелять всю семью. Тела людей, помогавших партизанам, раскачивались на виселице у городского базара. Невозможно тогда было угадать: где свои, где чужие.
Но обошлось. В день, когда в город вошли русские, тот самый разведчик привез в их дом мешок муки. Евгений и Нора тоже отблагодарили освободителей - зарезали единственного, бесценного по тем временам поросенка.
Но самые тяжелые времена были впереди. Уже после войны в Югославии возненавидели русских.
Евгению опять предложили взять гражданство Югославии. Он опять отказался. Его уволили с работы. Дочь Таню исключили из школы. Для официальных властей они стали врагами народа. Даже соседи боялись общаться с ними, но иногда поутру четверо детей находили у калитки кошелку с сухарями. Эти сухари были надолго их единственной едой.
Семья обратилась за помощью в советское посольство. Но вековой патриотизм Евгения и его семьи оценен не был. Никаких документов, подтверждающих российское гражданство, им выдать не хотели. Сжалились над ними власти Болгарии.
Все вещи на границе югославы отобрали. Из одежды осталось лишь то, в чем были одеты. В руках - метрики детей да фотографии.
Предполагала ли когда-нибудь красавица Элеонора, что, выходя замуж не по любви, накажет себя вдвойне: превратив супружество в настоящее испытание? Но жертва ее была ненапрасной. Все четверо детей считали себя детьми одной матери, тепла которой хватало на всех поровну.
Через десять лет после войны им наконец разрешили выехать из Болгарии в Россию. Таких, как они, набралось на целый эшелон. Поезд довез их почти до Ростова-на-Дону. Бывшим дворянам предлагали обживать степи, строить самим бараки и коровники. Местные не жаловали новоселов. Их понятия о чести, достоинстве, товариществе, порядочности разнились чрезвычайно. Среди бывших эмигрантов часто случались суициды. Кто мог, уезжал куда глаза глядели. Одни нашли лучшую долю, другие пропали вовсе.
ВСТРЕЧА
Евгений и Нора остались в колхозе, смирившись со всем. Когда дети выросли, Нора получила приглашение от родных посетить Югославию.
Погостив у родных, Нора поехала в город, где жил Благое. В воскресный день она ждала свою единственную любовь у ограды церкви. Пятидесятилетний Благое был красив, как прежде. В белом костюме и шляпе он выглядел в глазах Элеоноры настоящим миллионером. Да, говорят, он, преуспевающий адвокат, и стал им. К церкви он подъехал на роскошной машине. С ним рядом была девушка. "Внучка", - подсказали Норе знакомые.
Благое не заметил в толпе бывшей невесты, а Нора решила не подходить. Что она могла предъявить от былой красоты? Потухшие от вечной нужды глаза, натруженные руки, изможденную плоть? Она любовалась им, стоя в отдалении, всю церковную службу.
Приехала в Россию счастливой. Любовь продолжала жить в ее сердце...
Нора не жалеет, что когда-то так распорядилась своей судьбой. Она уверена, что Бог, в которого она искренне верит, никогда не оставит ее и все жизненные дороги соединит в добрый, правильный путь. Говорят, что Благое чуть не умер, когда узнал, что Нора была в Югославии, но так и не захотела увидеться с ним. Он уверен, что невеста его до сих пор не простила...
P. S.
- У мамы Норы - счастливая старость, - говорит Таня, Татьяна Евгеньевна Перушкина, ставшая медицинским работником. - Она живет среди детей, внуков и правнуков.
Мужа, которому Элеонора была верна всю жизнь, похоронила несколько лет назад и переехала к детям в Москву.
Маме Норе уже 84. Фотографию Благое она хранит. Вот только не знает: жив ли он сейчас? В Югославии опять война, а дом его и те аллеи, где когда-то они вместе гуляли, находятся в городе, о котором рассказывают ужасы по телевидению. Нора смотрит на все это и тихо плачет...
Кстати, сын Татьяны Евгеньевны и внук Элеоноры - известный журналист Виктор Перушкин - работает в "АиФ".