Я у родителей одна. Ни братьев у меня, ни сестер. Что, согласитесь, печально. С отсутствием старших детей в нашей семье я смирилась еще в возрасте двух-трех лет, когда окончательно поняла, что их чудесное появление просто невозможно, но о младших - братишке или сестренке - продолжала мечтать еще долгие-долгие годы, пока не стало ясно, что скорее малыши появятся у меня. Но кто же знал, что так скоро!
SOS
ЗВОНОК, как и все звонки подобного рода, раздался поздно ночью. Жалобный голос в трубке принадлежал моей замужней подруге. Существа более неожиданного и непредсказуемого я не знаю. Честно говоря, никто особенно не верил в их с мужем долгую совместную жизнь - уж слишком мало в них обоих было серьезности. Но за свадьбой последовали роды, обмен квартиры и даже покупка какой-то совершенно раздолбанной машины. Выглядели оба вполне счастливыми, всяческие лишения в виде бессонных ночей с распеванием колыбельных и отсутствием каких-либо развлечений переносили весьма стойко. И вдруг этот звонок.
Содержание было примерно следующим: все плохо, пять ночей не спали оба, Митька похож на мертвеца, на улице весна, а они уже забыли, когда последний раз... И тогда я произнесла фразу, которую давно мечтала произнести: "Я обо всем позабочусь. Все будет под контролем. Женьку беру на себя, а вы собирайте вещи и хотя бы дня на три выметайтесь из города". Мы постановили, что завтра же молодые родители пакуют сумки и на три дня уезжают на дачу наших знакомых. А я - все равно на работе пока делать нечего - обязуюсь поселиться у них на квартире и позаботиться о том, чтобы их одиннадцатимесячная дочь ни в чем не нуждалась.
Через день они, оставив мне свои координаты, написав массу записок и надавав немыслимое количество устных советов, погрузились в свою старенькую машинку и уехали. Мы остались вдвоем - я и моя подшефная в розовых ползунках. Решимость явно покидала меня, но я пыталась не подавать вида: "Ну что ж, Женька, давай позавтракаем".
КРОЛИК-МОНСТР
И НАЧАЛСЯ кошмар. Есть она не хотела. Спать она не желала. Мыться тоже не собиралась. На все попытки воздействовать на нее физически или силой убеждения поднимала крик - абсолютно не выносимый ни по тембру, ни по громкости. Окончательно отчаявшись, я взялась за книжку. Красочные детские издания, набранные крупным шрифтом, занимали целую полку. Там стояли родные и неизбежные "Буратино" и "Кролик-монстр на страже". Не очень веря в то, что одиннадцатимесячное существо способно внимательно слушать и понимать содержание, я открыла первую страницу и принялась декламировать с выражением: "Злобные, закованные в броню летучие мыши с Юпитера напали на Землю и хотели подчинить себе всех ее жителей, но не знали они, что давно наблюдает за ними благородный Кролик-монстр, а значит - не будет им пощады".
Дочитав эту фразу, я в ужасе подняла глаза на слушательницу и заметила явный прогресс: творог с тарелки больше не летел на пол, а пара широко открытых глазенок завороженно разглядывала книгу у меня в руках. Пробормотав что-то о разрыве между поколениями, я продолжала читать это потрясающее по накалу эмоций повествование. Читая о недостойной гибели последней юпитерской мыши, я скормила ей остатки завтрака.
Каждый прием пищи требовал новой хитрости: то мы представляли себе, что еда - это маленькие беззащитные мышата и их надо срочно спрятать в ротик от злой совы, то ели вдвоем - "ложку ты, ложку я". То, совершенно отчаявшись, я звала приятеля, и он, надев вывернутый наизнанку тулуп, изображал "старика с мешком, который ворует детей, не желающих кушать"... Ночи были новым испытанием. Не знаю, когда этот ребенок спал, мне казалось, что он мог бодрствовать сутками.
МАКИЯЖ
НЕ БУДУ описывать подробно оставшиеся двое суток. Достаточно сказать, что ребенок проглотил мой любимый кулон в виде сердечка, соблазнившись его гладкостью и аппетитным цветом, разрисовал все обои в своей комнате, дважды упал, распотрошил и развеял по ветру мою старенькую записную книжку с огромным количеством нужных телефонов, вылил на себя (и на меня) горячий чай и совершил массу подобных подвигов. Но все когда-нибудь кончается. Подошли к концу и мои бдения.
Убрав и проветрив квартиру, приготовив еду и одев малышку в самое парадное платьице, я собралась читать "Кролик-монстр возвращается", но взглянула в зеркало: оттуда на меня глядело такое усталое и измученное лицо с синяками под глазами! Решив, что нечестно вызывать у лучших друзей угрызения совести своим несчастным видом, я окружила Женьку плотным кольцом игрушек и побежала за косметичкой. Минут через пятнадцать, приведя себя в порядок, я вернулась, обеспокоенная непривычной тишиной.
То, что я увидела, заставит поседеть меня лет на десять раньше срока: моя подопечная сидела перед обувным ящиком, достав и развинтив все тюбики с кремами для обуви, и старательно втирала их в свое лицо, в точности повторяя все мои движения: похлопывая, поглаживая, морщась и временами поглядывая в воображаемое зеркало. Ее боевой раскраске мог бы позавидовать любой индеец на тропе войны. Во что превратилось светлое кружевное платьице, можно и не говорить. Обложка книги, ковер, мамино любимое пальто, висящее тут же, тоже получили свою порцию разноцветных отпечатков крохотных ладошек. Что должно было случиться в этот момент? Конечно, вошли родители - помолодевшие, порозовевшие, с полузабытым блеском в глазах... Вошли - и остановились в дверях. Женька повернула к ним улыбающееся лицо, показала пальчиком на свой макияж, потом - на меня и четко проговорила: "Тетя Юля... Да..."