Поезд медленно подходил к Москве. Худенькая женщина с ребенком стояла в тамбуре, напряженно вглядываясь в окно. На перроне ее должен встретить муж, с которым они не виделись почти 8 лет. За эти годы она побывала в тюрьме, на каторге, потом были бесконечные скитания по Европе, но главное - на свет появился их ребенок, который ни разу в жизни не видел отца. Как они встретятся? Полюбит ли Ясик своего папу? Сильно ли изменился Феликс за эти годы? Теперь он не просто подпольщик, а могущественный председатель ВЧК, который одним движением руки способен карать и миловать. Да и сколько в ней самой осталось от той молоденькой Софьи Мушкат, которую он знал и, наверное, все-таки любил? Впрочем, в любви у нее всегда была соперница, с которой ей приходилось делить мужа и которая всегда побеждала, - революция.
Товарищ Чарна
ОНИ ПОЗНАКОМИЛИСЬ в Варшаве, на конспиративной квартире. В ту пору товарищи по борьбе знали Софью Сигизмундовну Мушкат под именем Чарна. Молодая девушка из семьи обычного чиновника была увлечена идеями всеобщего равенства и братства давно, печатала листовки, распространяла запрещенную литературу.
В тот вечер в конспиративной квартире царило возбуждение: должен был приехать товарищ Юзеф - знаменитый революционер, который уже успел заслужить репутацию непримиримого врага буржуазии и хитрого подпольщика.
Она влюбилась в него сразу же. Тонкие правильные черты лица, суровый пронзительный взгляд, а главное, ореол героя - все это навечно привязало Зосю и к товарищу Юзефу (в то время под этим партийным псевдонимом товарищи знали Феликса Дзержинского), и к идеалам революции.
Юзеф увидел 22-летнюю девушку среднего роста с пышными волосами и чуть наивным взглядом. Зося покраснела и долго не могла оторвать от него взгляд. Юзеф, настоящий живой Юзеф, она столько слышала о его работе, а теперь он стоял перед ней. "Почему никто не рассказывал мне, что он такой мужественный и красивый?" - подумала Зося.
Вторая встреча с Дзержинским произошла в Кракове. Узнав, что товарищу Юзефу требуется помощница для обработки партийных архивов, Софья напросилась в Краков. Разбирая бесконечные кипы бумаг, они вынуждены были проводить вместе многие часы. Именно тогда Феликс Эдмундович заметил, что его помощница помимо аккуратности и политической выдержанности обладает еще и стройной фигурой, бархатными черными глазами и яркими пухлыми губами, которые придают ее лицу наивно-детское выражение. Ему нравилось, что она рядом. Ему было приятно, что молодая девушка так любит его, взрослого 33-летнего мужчину. К тому же она казалась идеальной подругой жизни. Не упрекала за недостаток внимания к себе, чувствуя, что вряд ли он сможет отказаться от работы на благо революции из-за личных интересов, что вынуждена пребывать в вечном страхе ареста. "Нечего себя обманывать. Я хочу видеть эту девушку, ощущать ее присутствие рядом с собой", - писал Дзержинский в своем дневнике. Однако ему было немного страшно привязывать к себе молоденькую революционерку. Он старался как можно раньше закончить работу и уйти спать. Зосе же казалось, что Дзержинский совсем не дорожит ее присутствием. Возможно, их отношения так и не сложились бы, не узнай Дзержинский о "революционных" заслугах Софьи Мушкат. Феликс сделал ей предложение, как только узнал, что девушка была делегатом съезда польских социал-демократов.
Осенью 1910 года Софья Сигизмундовна Мушкат стала женой Феликса Дзержинского. Родных Дзержинского на свадьбе не было. К тому времени родители Феликса уже умерли, а его сестра Альдона и братья Казимир и Станислав боялись лишний раз встречаться с родственником-нелегалом.
После свадьбы Феликс спросил:
- Зося, весной ты уговаривала меня отправиться в горы. Может, поедем теперь? Хочешь?
Хочет ли она? Конечно, да! Настоящий медовый месяц, где не будет бесконечных рабочих и разговоров про революцию! Это ли не счастье! Однако в охотничьем домике они провели всего три дня. За это время Феликс написал письмо сестре и сообщил ей о том, что женился. В письме он так расхвалил свою супругу, что Зосе стало страшно при мысли о том, что она разочарует своих новых родственников при встрече. А через три дня его вызвали на работу, и супруги покинули небольшой домик в горах.
На каторге