МЕНЯ с братом воспитывала мачеха. Не то чтобы нам с ней плохо жилось, просто отец неделями калымил где-то в других городах, а его жена не особенно стремилась заменить нам мать. Что такое тепло и уют в настоящей семье, я запомнила с тех пор, как была жива наша родная мама. Поэтому к детским страданиям после ее смерти прибавилось неизбывное желание повторить, воссоздать тот маленький семейный рай. Мне казалось, я знаю универсальный рецепт такого счастья. Поэтому, когда мой парень, поссорившись с родными, хлопнул дверью и решил сделаться самостоятельным, я, не раздумывая, согласилась выйти за него замуж. Мы стали жить с моими.
После свадьбы я сразу забеременела и в душе ликовала. Все шло так, как мне хотелось. Муж, оторванный от своих, всего себя посвящал семье и охотно работал. Нам было по 18, и, конечно, ему хотелось секса. А меня это интересовало в последнюю очередь. Мне хотелось семью, и я ее уже получила, поэтому, когда муж постоянно тащил меня в постель, было даже обидно, что ему чего-то не хватает.
Беременность и потом ребенок на некоторое время дали мне передышку от его домогательств, но как только я оправилась после родов, его одержимость перешла все границы. Приходилось беспрестанно отдаваться ему да еще делать вид, что мне это приятно, хотя на самом деле мои мысли в эти моменты были заняты отнюдь не ощущениями между ног от его члена, а совсем другим: когда стирать все эти пеленки и как там наш маленький.
Результат сексуальной активности моего мужа оказался закономерен: сыночек еще не начал держать головку, а я уже снова ходила с пузом. Правда, на этот раз муж расстроился гораздо меньше. Он помирился со своей семьей и часами пропадал, чтобы "проведать своих". Постоянно занятая ребенком и хозяйством, я за него только радовалась. Даже когда в роддом меня отвез не он, а младший брат, не очень расстроилась. После рождения дочки муж навестил меня только раз и пропал.
Домой с дочкой я вернулась тоже одна. Муж отдалился еще больше - почти не приставал ко мне, так, шлепал иногда вопросительно и, успокоенный моим равнодушием, уходил. А потом все стало ясно - нам домой стали одна за другой звонить женщины - его женщины. Я терпела очень долго, думала о том, что все-таки у меня есть семья, что муж нагуляется и образумится. Но после того, как одна его стерва осмелилась подойти ко мне, когда я гуляла с детьми, чтобы спросить, когда моего мужа проще застать дома, я не удержалась и устроила скандал. Била посуду, кричала, а он спокойно пережидал. "Ну и куда ты теперь без меня сунешься со своим выводком?" - это все, что он сказал, когда я замолчала. Кругом виноватой оказалась я, "холодная, как селедка" (его слова). Муж пригрозил, что бросит меня, если я попрекну его еще хоть раз.
Мне сейчас 22 года. На руках двое маленьких детей. Фигура расплылась, руки красные от постоянной стирки, лицо измученное. Ни один мужчина уже не видит во мне женщины. И если я хочу, чтобы мои дети не выросли безотцовщиной, мне надо терпеть. Я плачу по ночам на пустой постели и уже давно забыла ту сказку о настоящей семье, которая чудилась мне перед свадьбой.