ПУЗЫРЕК закатился под кровать, и Марина не сразу его заметила. Еще час назад здесь лежала мать, высоко накрывшись одеялом, и оттого казалась просто спящей. Но она была мертва. Уже четыре часа.Так сказали врачи - сердечный приступ, и увезли тело в морг. После врачебно-милицейской суеты в доме вдруг стало тихо и страшно. Марина в оцепенении сидела в комнате матери и тупо смотрела на прикроватную тумбочку. На ней всегда стоял пузырек с дигиталисом, который мама принимала при легких сердечных покалываниях. Сейчас его не было. Тогда Марина "на автомате" зашла в туалет, взяла швабру и вернулась в спальню. Пузырек выкатился из-под кровати. Он был пуст. Дигиталис в больших дозах - это яд. Марина разрыдалась...
У девчонки никогда не было человека ближе матери. Они жили вдвоем и старались не расставаться даже летом, когда у Марины наступали каникулы. Мать бросала работу и везла дочку на юг, к своей давней подруге. Они были счастливы, хотя Клара осталась одна с ребенком в девятнадцать лет. Сумасшедшая любовь с одноклассником закончилась беременностью и разлукой после слов милого мальчика: "А зачем мне ребенок?" Парню он, может быть, был и ни к чему, а Клара решила родить и доказать всем, что она взрослый и сильный человек. От родителей тоже пришлось сбежать в соседний город, где глупую, но решительную племянницу сердечно приняла одинокая тетка.
И вот Маришка выросла, закончила медучилище, расцвела. И совершенно неожиданно привела в дом для знакомства с мамой-подругой чужого человека. Клара растерялась. Безоглядно любя дочку, она просто не успела подготовиться к ее взрослости. Ей самой-то еще сорока не исполнилось, она резвилась с дочкиными сверстницами на равных, участвовала в их девичьих вечеринках, слушала их молодежную музыку, обсуждала их мальчиков. А вдруг - "здрасте", на пороге стоит смущенная Маришка и держит за руку взрослого мужика. Игорь почему-то произвел на нее именно такое впечатление, хотя позже она узнала, что ему исполнилось только 25 лет. Парень был какой-то громоздкий. На его фоне и мать, и дочь, не отличавшиеся особым ростом и весом, выглядели просто пигалицами.
Наверное, это и определило в дальнейшем отношения в доме. Игорь как бы стал покровителем двух одиноких женщин - он решал хозяйственные дела, давал им советы по работе, заботился об их здоровье. Маришка была без ума от своего мужа и радовалась, что маме стало намного легче жить, ведь у нее было больное сердце. Марина начала работать в больнице, и ей приходилось теперь дежурить по ночам. В такие дни Игорь провожал ее несколько кварталов до проходной и встречал там же утром. Когда Марины не было дома, Игорь развлекал Клару. Молодая теща нравилась Игорю, особенно ее трогательная беззащитность. Он с удовольствием подавал ей чай в постель и любил посидеть рядом, когда Клара пораньше ложилась спать. Однажды он без затей нырнул к ней под одеяло...
С этого вечера начались Кларины мучения. Ей хотелось умереть от ужаса и стыда, но изголодавшаяся по мужской ласке женщина жаждала близости с собственным зятем, таким сильным и бесстыжим. Порой в ней просыпалась мать, и она ненавидела Игоря за то, что он так бесцеремонно вошел в ее жизнь, заставил предать дочь, унизиться до страстных криков во время греховного соития. Они никогда не обсуждали свои отношения, только оба с каким-то остервенением нянчились с Мариной, будто хотели защитить ее от страшной правды. Но девочка вряд ли могла что-то заметить, она по природе была веселой и доверчивой. Да и кому в голову такое может прийти - любимая мать и любимый муж кидаются друг на друга, как только за наивной девочкой закрывается дверь? Дикость, да и только! Однако странный роман продолжался и доставлял зятю с тещей много чудесных минут.
Первой опомнилась Клара. Она собрала свои вещи, сказала Марине, что заболела их дорогая тетушка, и уехала. Через неделю Марина ее разыскала по телефону:
- Мам, ну как там тетя Настя? Ей лучше? А может, мы тебя чем обидели? Возвращайся, мы с Игорем скучаем по тебе!
Клара долго плакала после звонка дочери, но ничего не могла объяснить тетке. Все тряслось и болело у нее внутри, от содеянного останавливалось и без того слабое сердце. Она чувствовала себя попавшей в капкан и трепыхающейся в нем, пытаясь освободить раненую руку, ногу или душу. А может, перегрызть?.. Надо же как-то освободиться...
Она вернулась все из тех же соображений - не волновать дочь, не возбуждать у нее никаких подозрений. Вернулась, вышла на работу, старалась домой приезжать попозже, а в дни ночных дежурств дочери закрывалась в своей спальне и не отвечала на настойчивые просьбы Игоря хотя бы поговорить с ним. Она боялась увидеть его, остаться с ним наедине, заглянуть ему в глаза. Она боялась себя. Клара знала, что Игорь никогда не расскажет Марине о случившемся, но знала и то, что дочь просто умрет от горя, если ей что-то станет известно. А скрывать своего ужасного настроения и боли у Клары уже не было сил. Она могла себя выдать, потому что извелась, измучилась и отчаялась. Тогда-то она и взяла в руки свой пузырек с лекарством и выпила его до дна.