Когда в три часа ночи разрывается телефон, я понимаю: это земляки. Те самые, которые полгода назад сажали меня, хмельного, в поезд "Приморск - Москва"?. Как обычно, надерутся дешевого вермута, отправят старушек спать и мне звонить. Я, сонный и раздраженный, снимаю трубку и слышу до боли знакомое: "Старик! Ты покорил Москву! Ты сделал ее..."
"Тьфу, придурки", - обычно реагирую я. Во-первых, на хрен меня будить, чтоб сообщить сию новость в тысячный раз. А во-вторых, это я покорил Москву? Это я ее сделал? Фиг вам, родные. Смотрю на себя, москвича со стажем в полгода, и понимаю, что земляки давно меня не видели. Вдохновленный очередным звонком, я решил "отмотать" полгода назад и вспомнить, каким я был и что со мною сделала Первопрестольная за 6 месяцев.
Месяц первый
Представьте себе человека, который, кроме козы, в своей жизни ничего не видел и неожиданно очутился в Москве. Шок, тихое помешательство! Первый месяц я учился держать себя в руках при виде лимузина (ибо был полностью уверен, что наш сельский "Форд" 82-го года выпуска - воплощение самых передовых технологий), 22-этажного дома (так как семиэтажное здание местной больницы казалось мне излишне высоким), негра (потому как самым экзотичным жителем нашего городка был непьющий (!) латыш с отчеством Генрихович), 70-процентных распродаж (первая мысль: за меня уже поторговались...) и "Макдоналдсов".
Месяц второй
Лимузинов насмотрелся, к неграм охладел и спустился в метро. "Каждодневная психологическая гимнастика, школа терпения и выдержки" - по-моему, так описывал Довлатов нью-йоркский метрополитен. Не знаю, как там, в Штатах, но, для того чтоб не быть "униженным и оскорбленным" в московском, я был вынужден брать бесплатные уроки хамства, которые мне любезно предоставили столичные друзья. Сказать честно, приятели не довольны своим учеником, ибо я до сих пор, как кубанский колхозник (их выражение), уступаю место пенсионерам и школьницам. К реакции последних я не могу привыкнуть по сей день...
Месяц третий
Представьте ситуацию: вы идете по одной из самых красивых и дорогих столиц в мире - по Москве. В поиске нужного адреса вы останавливаете молодого человека (меня), а он вам: "Тю! Так это ж напротив базара..." Вы на меня коситесь, а я начинаю розоветь и чувствовать себя заезжим провинциальным комиком. Так вот, на третий месяц мне пришлось сделать в своем лексиконе чистку, exchange. "Базар" превратился в "рынок", "кулек" - в "пакет", "баллон" - в "банку", а (да простит меня земеля Дибров) наше восхитительно-емкое "тю" уступило место пресному и надменному столичному "на самом деле".
Месяц четвертый
Итак, я, сдержанный, слегка хамоватый и красноречивый, окунулся в мир столичных искусительниц. Какие красавицы! Из преданного своей "Любе" одноЛюба я превратился (как сетовал персонаж "Ночного визита") в многоразового одно -люба, -жанна, -маша, -лиза, -катя... Превращение это мне пришлось по душе, хотя о последствиях я мог только догадываться...
Месяц пятый. Продолжение...
Сначала в московских девушках меня удивляла маниакальная готовность везде платить за себя. Не забуду подружку из медицинского вуза, которая готова была вцепиться в мои кудри, стоило лишь предложить заплатить за нее в троллейбусе. О кинотеатре, кофейне и речных трамвайчиках я даже боялся заикнуться. Уже было привыкший к такой халяве, я, на свою пустую голову, связался с девушкой из архитектурного училища, первое свидание с которой обошлось мне в 650 деревянных. И это было только начало. Начало моего обнищания. Не прошло и месяца, как даже самые зажиточные из моих друзей перестали давать мне взаймы. То, что я круто влип, мне стало понятно, когда из съедобного в квартире остались лишь валидол и чудом захламившаяся банка с просроченными шпротами... Истории эти из размашистого и доверчивого сделали меня расчетливым и осторожным. Наученный недешевым опытом, я дал себе слово:
а) за километр обходить архитектурное училище;
б) позвонить моей медсестре...
Месяц шестой. Последний
Ну, казалась бы, все. Московской жизни вкусил сполна. Приформатился к столице, и что же дальше? А дальше мне вдруг стало дико любопытно (в отместку, естественно) заразить своих московских друзей всем тем, от чего сам отучился. И что вы думаете? Самых больших успехов я добился в области языка и этикета. Теперь ни одна из наших студенческих попоек не обходится без, повторюсь, восхитительно-емкого "тю" и "шо", а в метро мои приятели, подобно "кубанским колхозникам", иногда таки уступают сидячие места (ошарашенным таким поворотом событий) молодым красавицам. Вот и все шесть месяцев. Казалось бы, ну что такого произошло? Все вышеописанное - детали, и более-менее существенно лишь то, что шесть месяцев назад я впервые увидел газету, которую вы держите в руках, а спустя полгода для нее написал.
О дальнейших превращениях - через полгода...