Привет "Молодой"!
Мне надо с кем-нибудь поделиться, а друзья перестали меня понимать. Может быть, им просто надоело страдать вместе со мной из-за него... Он - это болезнь, и имя этой болезни - БЛ (безответная любовь, то бишь).
Не могу я так больше, разрывает меня изнутри! Я и его, и себя за это ненавижу. Никакая это не любовь - это самое настоящее рабство! Сколько раз я убеждала себя, обещала, что не будет больше ни слез, ни посвященных ему стихов, ни преданных глаз, устремленных в его сторону. Я старалась не замечать его, даже ненавидеть. И что? Он подошел, посмотрел на меня своими кошачьими глазами, улыбнулся, сказал: "Привет", - и снова от счастья кружится голова, и снова, и снова...
Тогда, три года назад, когда мы впервые встретились, он отобрал у меня все - мои мысли, чувства, мои сны, мечты, рассветы, мою свободу, а взамен... Да какое там "взамен"?
Возвращаясь домой, иду мимо школы. Он стоит у парадного крыльца и обнимается со своей очередной девушкой. Жизнь становится мерзкой, и вообще, какая разница, умру я немедленно или через двадцать лет.
Да, у нас странные отношения: он демонстративно уходит, услышав, что на школьной дискотеке мы с Серегой стали лучшей парой вечера, несколько дней не замечает меня, но в столовой я спиной чувствую его взгляд и "задыхаюсь от нежности", жалости, растерянности и злости.
Ну почему, почему он отталкивает меня, когда я готова "разбежавшись, прыгнуть со скалы"? Почему он всячески старается завоевать мое внимание, чувствуя, что я уже могу жить без него? И несмотря на все это, мы чужие друг другу люди. Мы встречаемся на улице и, молча глядя друг на друга, проходим мимо.
Я мечтаю о том, что когда-нибудь напьюсь до беспамятства, повисну на его шее, все-все ему расскажу и никогда больше никому его не отдам. Но этого не будет никогда.
Потому что мне сладко вспоминать наши предпраздничные репетиции в актовом зале, потому что в этом году он окончил школу, и теперь никто не шепнет мне утром: "Ты уже пятьсот восемнадцатый говорящий слоник, вошедший в эту школу". Потому что осенью я забуду его голос, а зимой - взгляд, потому что: "Нет, врать другим я могу, но не себе".
Я чувствую себя Татьяной. Письмо, написанное ему, прожигает конверт, и мне кажется, что все видят, как обуглился мой карман. Мне говорят: "После 15 лет смешно бегать за кем-то и страдать от неразделенной любви". Смешно? Ну и пусть! Мне шестнадцать, и сегодня я познакомилась с его собакой. Этот пес испачкал мне брюки, и я готова была его за это расцеловать.
А сейчас тесно сердцу, и кажется, что я скоро умру от избытка чувств-с.
И тогда он наверняка порадуется, что наконец избавился от меня. Но я не доставлю ему такого удовольствия, пусть еще помучается. Ведь говорят, что любовь толкает на великие дела, а я еще не умею крестиком вышивать.
Извините, ребята, что заставила вас читать это длинное и неинтересное послание. Через пару дней все вышеописанное будет казаться мне глупостью, но сейчас я пишу вполне серьезно, и мне действительно больно...
Нюта, Московская обл.
P. S. А знаете, мы были бы красивой парой.