"...ДА Я ЖЕ женат уже три года! Не пойду и не пойду! И писать про это не буду, хоть убейте!" Дверь - бац! Я несусь по улице, уши горят, холода не чувствую... Дожили! Вот он, апофеоз редакционных заданий - пойти в загс и подать заявление на однополый брак. И не просто так, а с особым цинизмом. То есть взять для представительских целей напарника покрепче и поугрюмее. В качестве невесты, так сказать, для правдоподобия, и, вероятно, чтоб по морде не дали... Не-ет, братцы, всему есть предел! Не пойду!
СТОИТ ли говорить, что через пару дней мы с соратником-журналистом Димоном (Димой Поцелуевым) уныло стояли у дверей Дворца бракосочетания и, нервно покуривая, мялись. Косились на счастливых молодоженов, брызги шампанского и глохли от криков "Горько!". В общем, оттягивали страшный момент, как могли. Десять минут, двадцать, полчаса... "Ладно уж, поперли, Димастый, выпьем сраму досыта..."
По любви
НО МЫ все-таки еще чуть-чуть помялись для порядка. Это ведь дело такое - заявление-то подать - "с кондачка" не решишь. Да и заныло что-то под ложечкой - ой, мол, зря ты, приятель, ввязываешься, ой, не будет добра... Ладно, последний инструктаж. Аутотренинг и эта, как ее, система Станиславского... Значит, так. Любовь до гроба, но взасос не целоваться - что я, Брежнев, что ли? Дальше - Чайковский, Фредди Меркьюри и Элтон Джон. Открытое демократическое общество. Чтоб была полноценная семья. А мы что, теперь уже и не люди? Усыновим хоть двадцать человек... Что там еще говорят в таких случаях? Черт его знает... Ах, да, главное - не заржать в самый неподходящий момент, не то надают по шее, и какая уж тут любовь до гроба. Смотрю на Димастого - все в порядке, рожа красная, с похмелья - отлично! Вроде бы тоже входит в роль, а я внезапно ловлю себя на совершенно неподобающей мысли: "Да уж, правду люди говорят, зла любовь, еще как зла..." Ну-у-у, брат Костян, приехали. Теперь уж точно пора.
"Молодой человек! Да-да, вы! - вокруг зеркала, зеркала, я затравленно озираюсь в поисках источника голоса. - Да, вы, вы! Ну, чего вы стесняетесь?" Ага, вот и она. Улыбается. Мне кто-то говорил, что работников загсов специально обучают улыбаться торжественно и как бы со значением, чтоб посетители как следует прочувствовали, кто здесь хозяин. Милая девушка, знали бы вы, какую свинью вам сейчас подложит "растерянный молодой человек"...
"Ну-ну, что вы так стесняетесь, в первый раз, что ли?" О! Сработало! Слава богу, хватило ума обручальное колечко заныкать в карман. "Да я, девушка, так, собственно... Понимаете ли..." "Понимаю, - девушка улыбнулась, - заявление подать? А что ж вы один, без невесты?" "Почему же это без невесты? - тут к месту пришлось легкое удивление с оттенком возмущения. - Как раз наоборот". "И где же счастливая избранница?" - девушка, кокетничая, порыскала взглядом по залу, споткнувшись о похмельную небритость Димастого. Поморщилась, мол, фу, этому-то что здесь надо? Тот откашлялся: "Ну, я невеста. Типа того..." Девушка окаменела лицом - и с надеждой: "Вы это что, серьезно?" Ну уж нет, не будет вам пощады... "Да, абсолютно серьезно. Вон и будущий тесть не против, так и сказал: мол, хороший, Дим, парень, за ним - как за каменной стеной, а главное - что любовь... Скажи, Дим? Э, Дим, ты чего?" О, черт! Зря я так про тестя. Такого хохота здесь, наверное, и не слышали никогда. Эх, прокололись... Ну, теперь - давай бог ноги, а то что-то слово "милиция" мне не понравилось...
По расчету
"...И, ДИМ, что главное - ты не смейся. Лучше просто молчи. Можешь вздохнуть, но не больше двух раз, а то опять заржем, как кони... Ты тогда уж думай про что-нибудь грустное, про работу, например..."
Следующий загс был очень похож на предыдущий. По крайней мере улыбки тетенек, принимающих брачные заявления, были точь-в-точь такие же, ей-богу, как из-под ксерокса. Во подготовка какая - любым шпионам впору. Малость смущало, правда, наличие за нами довольно длинной очереди - а ну как примерятся нам сообща шею намылить. Хотя, с другой стороны, может, при невестах постесняются...
"Ну, чего у вас? - ага, улыбка улыбкой, а тетенька, похоже, стерва и шутить не любит. - Вот бланк, вот... Э, э, а вы, молодой человек, чего бланк тянете? Вы что, с ним за компанию жениться решили?" - "Этот молодой человек, сударыня, моя невеста, и вы не могли бы повежливее, все же не на овощебазе!" Тетка ошалела, и я почти набрал воздуха для крика: "Атас! Валим!", но тетка перевела дух и неожиданно успокоилась: "Значит, невеста, так-так... Совершеннолетняя? Ну, это меняет дело. И что же у вас, любовь? Да что вы говорите, как не стыдно, ай-яй-яй, такие молодые, а уже по расчету... Стыдно! И как же жить собираетесь, товарищ жених? Сможете такую невесту прокормить, одеть-обуть? А то женятся, создают семью, а через три месяца на развод подают... А невеста хороша, вон как стесняется, даже покраснела вся. Не боитесь, что уведут? Ну ладно-ладно, я все понимаю, сейчас время тяжелое, можно и по расчету... Приданого много за невестой?"
Теперь уже не выдержал я. Мой "Атас!", застрявший где-то во время монолога этой язвительной ведьмы, наконец прорвался наружу... Вы помните, как банда "Черная кошка" убегала от Глеба Жеглова? Очень похоже, только вслед нам неслось не "В Сокольники рвут, гады", а "Возьмите журнал для новобрачных". Вот язва! Нарвались, где не ждали... Позор, позор! А еще собирались устроить "пощечину общественному вкусу"...