В ПРОГРАММЕ "АиФ" - Другое кино" (в рамках Московского кинофестиваля) самым сенсационным обещает стать фильм "Пока не наступит ночь". Его герой - Рейнальдо Аренас, звезда кубинской поэзии, надежда кубинской революции, любимец Фиделя Кастро, - оказывается в неразрешимом конфликте с режимом. В конце концов он покидает страну на "корабле дураков" - психов, "голубых" и прочих уродов, которых Кастро выслал с острова для оздоровления общества. Но и в свободной Америке Аренас не обретает рая. Больного СПИДом, прозябающего в нищете героя избавляет от мучений друг, который набрасывает ему на голову полиэтиленовый пакет с надписью "I Love New York" и душит его.
Вот такой печальный финал славной поэтической биографии. Ее рассказал в фильме "Пока не наступит ночь" Джулиан Шнабель - знаменитый художник, ставший режиссером. Аренаса играет Хавьер Бардем. Это второй после Бандераса испанский актер, сумевший пробиться в англоязычное кино, и первый, номинированный на "Оскара" как раз за эту роль. Мы встретились с Бардемом вскоре после премьеры фильма.
- Вы сыграли известного человека, который еще недавно был жив. Старались ли найти сходство - внешнее и внутреннее?
- Говорят, я похож на Рейнальдо Аренаса - и у него, и у меня внешность боксера. Я поехал в Гавану, встретил близких ему людей. Прочитал сценарий и книгу, написанную самим Рейнальдо.
- Знали ли вы раньше Джулиана Шнабеля?
- Я не слишком большой знаток живописи и толком не знал его, хотя работы Шнабеля развешаны по всем музеям современного искусства. При его положении и деньгах он спокойно мог бы обойтись без кинематографа. Но ему было важно обратиться к возможно большему числу людей. Я посмотрел его первую картину "Баския" о негритянском художнике из круга Энди Уорхола. Когда возник замысел фильма об Аренасе, я понял, что после своих семнадцати ролей в кино мечтаю сыграть именно эту.
- Почему?
- Когда людей преследуют и фактически убивают за то, что они гомосексуальны, это не может не волновать нормального человека. Это фильм не о политическом режиме Кубы. Это мог быть фильм и о Югославии, или России, или Испании. Наезды на свободу существуют везде. Хотя бы в Ватикане.
- Неужели данная проблема актуальна и для Испании? И это после картин Альмодовара, с которым вы, кстати, дважды работали?
- До Альмодовара в Испании был Франко. Потом произошел взрыв. Но все не меняется в один день. В фильме Альмодовара "Свяжи меня" я просто мелькнул в массовке на фоне Виктории Абриль. Потом мы делали вместе "Живую плоть". Альмодовара все знают, но это не повод, чтобы у него сниматься.
- Вы происходите из элитарной актерской семьи. Когда-то в России был чрезвычайно известен режиссер Хуан Антонио Бардем.
- Это мой дядя, брат матери. И моя мать, и отец - актеры, очень левые. Дядя - режиссер, коммунист, обожает Россию и Кубу. Он еще не видел "Пока не наступит ночь", но, надеюсь, фильм ему понравится, потому что он умный человек. В картине показано, что такое "истинный коммунизм" на Кубе. Там хотели уничтожить различия между людьми, построить всех в один ряд. Но это и фильм против власти доллара. В нем показано, что даже в свободном Нью-Йорке гомосексуалисты фактически жили в гетто.
- А актеры - они тоже заключены в своеобразное гетто популярности?
- Еще десять лет назад после съемок на меня напала и избила группа хулиганов со словами: "Это ты парень с телевидения?" Тогда пришлось заняться боксом. Иногда, когда я с друзьями выхожу из дому куда-то выпить, чувствую во взглядах неприязнь. Насилие в нашем мире иррационально, оно не имеет конкретных причин.
- И все же вы любите свою профессию?
- Потому что она приносит не только деньги и возможность широко жить, но прежде всего доставляет удовольствие.
- Вы второй после Антонио Бандераса испанский актер, делающий международную карьеру. Трудно переходить с родного языка на английский?
- Конечно, надо хорошо знать язык, чтобы чувствовать себя свободным. Но в принципе для актера это нормальная профессиональная проблема. Когда мне пришлось играть Аренаса, я тоже должен был перестроить свой испанский язык на кубинский вариант - более мягкий, более чувствительный.
- Не хочется залезть в шкуру режиссера, как недавно тот же Бандерас?
- Не хочется. Предпочитаю быть как можно более смиренным. Как говорил Марлон Брандо, когда играл Цезаря: я хочу исчезнуть. Ибо текст Шекспира и масштаб роли таковы, что актеру уже как бы делать нечего.
Смотрите также:
- Питер Гринуэй: "Секс и смерть - это то, о чем надо снимать кино" →
- Брюс Уиллис мечтает о "Крепком орешке-4" →
- Пенелопа Крус: Латинская любовница →