Лариса Голубкина в 60-е начинала карьеру киноактрисы. Она согласилась вспомнить, какой была тогда мода и что считалось красивым.
Как Жерар Филип оскандалился
- В 50 - 60-х в Москве проблема была со всем. Скажем, туфли купишь - трусов нет, трусы купишь - банта на голову не найти. Помню, даже был скандал с приездом в Москву звезды французского кино Жерара Филипа, я тогда в школе училась. Якобы он купил здесь и показал всему миру наши женские панталоны, розовые и голубые, длинные, у них была резинка под коленкой. Причем некоторые были с начесом, теплые, на зиму. И, кстати, все тетеньки носили их с удовольствием.
Мы жили за "железным занавесом", но все равно, когда актеры приезжали туда, нас встречали как звезд. Они понимали, что у нас тут ни черта нет, и смотрели с особенным пристрастием. Моя первая поездка за границу была в Данию на кинофестиваль. Шел 1963 год. И я так сумела снарядиться, что у меня в гардеробе имелся даже дорожный костюм из букле, очень красивый, Слава Зайцев сделал. Лайковые перчатки к нему я купила сразу же по приезде туда. Потому что Слава меня все время предупреждал: "Лариса, мы, конечно, здесь сумеем что-то соорудить, но перчатки, сумка и туфли всегда должны быть соответствующими". Помню, когда я пошла в магазин в Копенгагене, то за мной увязался какой-то фотокорреспондент, чтобы подсмотреть, что будут покупать советские. Я поняла, что за мной следят, нарочно долго примеряла перчатки и купила целых две пары.
Однажды меня снаряжали на фестиваль на Ближний Восток. На "Мосфильме" мне сшили платьице в стиле ампир, как в "Гусарской балладе". А перчаток не было. Помог один преподаватель из МГУ. Я выступала там перед студентами и в приватной беседе с преподавателями рассказала о своей проблеме. И они достали мне, из-за границы прислали друзья. На фестивале они у меня немножко загрязнились после всевозможных приемов, а поскольку я жила в приличном пятизвездочном отеле, то отдала их почистить служащему-арабу. Но он их не несет и не несет. Я пошла его искать и нашла в подсобке: сидит этот грустный араб и плачет над моими перчатками. Он их испортил, но не знал, что я из советской страны и этими перчатками его бить по лицу не буду. Я, грустная, пошла в номер и сама заплакала. Но потом все-таки как-то мне удалось реанимировать эти перчатки и немного еще их поносить.
"Хороший вкус за деньги не купишь"
МОДЫ не было никакой. Все было случайным. Где-то достанешь кофту, где-то сапоги, но в единый ансамбль это стыковалось плохо. Конечно, совсем не обязательно иметь много вещей. Как говорила Шанель, достаточно иметь маленькое черное платьице. Но! К этому маленькому черному платьицу хорошо бы иметь туфельки, прическу, ручки аккуратные, приличное нижнее белье. Мне в этом смысле повезло, поскольку родители жили в Германии. Когда я в первый раз туда поехала, мне было 12 лет. Папа мне выделил денег, и мы с мамой пошли в магазин. Первое, что я выбрала, - домашние тапочки, совершенно сказочные: выше щиколотки, бархатные, зелененькие. Еще я купила конфитюр клубничный, которого в Москве, конечно, не было, и елочные игрушки.
Но были дамы, которые, не имея много денег, умели выглядеть элегантно. К примеру, моя мама хорошо шила, и она всегда выглядела стильно. А в нашем дворе в Лефортове были 2-3 дамы совершенно невероятные. Там жили высокие военные чины, и их жены были, естественно, хорошо обеспечены. Кстати, в Германии, когда туда приехали наши военные, некоторые их жены накупили ночные сорочки, которые приняли за вечерние платья, и надевали их на выход.
Умение не дразнить гусей
А ВЕДЬ я, можно сказать, находилась в особом положении. Уже со второго курса по 2-3 раза в год куда-то выезжала и была очень занята подбором туалетов, но здесь я не могла ничего носить, чтобы не раздражать народ. Старалась приходить в институт одетой скромно. Иногда, правда, девочки брали у меня что-нибудь напрокат, что-то даже в ломбард сдавалось, чтобы как-то прожить. Собственно, были места в Москве, где проходили тусовки. Но я не принимала в них участия. Я в "подполье" находилась, потому что очень боялась славы. Даже вздрагивала, когда меня кто-то узнавал, бежал за мной. Главные тусовки были в Доме кино. В основном туда ходили адвокаты, врачи, юристы, фарцовщики знаменитые. Даже те актеры, которые имели возможность туда пойти, отдавали им свои билеты. И вот эти люди, которые ходили в Дом кино, и определяли моду. Из кожи лезли вон, одевались по-особенному.
К тем, кто модно одевался, относились с завистью. Я реагировала на все очень нервно, мне казалось, что я все время под прицелом. Шорты не носила, хотя у меня, я вам честно скажу, очень красивые ноги. А когда появились мини-юбки, я патологически стеснялась их надевать - только чуть выше колен. Помню, как какая-то дама, вернее, она была не дама, иначе не сделала бы мне замечание, какая-то тетка в метро резко мне выкрикнула: "Сидит тут..." Я покраснела, смотрю на нее, а у нее чулки скручены, и тогда я сказала: "Вы извините меня, но так вот, в скрученных чулках, я бы на вашем месте замечаний не делала". И весь вагон захохотал.
При советской жизни даже те семьи, которые имели бриллианты, их прятали, потому что это считалось буржуазным. И вообще, в тот период все друг на друга стучали и доносили. Даже со стен всю красоту - картины какие-то - снимали и прятали. А бижутерию я впервые увидела в Германии, где покупала украшения для сцены. Ведь для сцены никогда не надо покупать ничего настоящего. Подделка на сцене смотрится эффектнее. Мне еще об этом старые актрисы говорили. Я училась у Нелли Петровны Максаковой, и она все время говорила, что бриллианты неприлично носить утром, их надевают в самых торжественных случаях, вечером.