ПЕРЕЧИСЛЯТЬ все заслуги Вячеслава ФЕТИСОВА в хоккее - дело бессмысленное. Но, пожалуй, самое главное, что в свои сорок лет он по-прежнему в прекрасной спортивной форме. Однако на прошедшем Кубке "Спартака" состоялось прощание Фетисова с большим хоккеем - он уходит на тренерскую работу в "Нью-Джерси Дэвилз" и... начинает заниматься вместе с Павлом Буре новым бизнесом - продажей женьшеня.
- Вячеслав, почему вы взялись за этот бизнес, неужели вы недостаточно
заработали в хоккее?
- Вы знаете, когда спортсмену за 30, тем более в таком интенсивном и энергоемком виде спорта, как хоккей, восстановление занимает гораздо больше времени, чем у других спортсменов. Пять лет назад я открыл для себя канадский женьшень, принимаю его на протяжении пяти лет и с каждым годом чувствую себя все лучше и лучше. Так возникла идея заняться продажей женьшеня. Где-то год назад Павел Буре был у меня в гостях и, увидев на столе
баночки, спросил: "Что это такое?" Я дал ему попробовать, и он стал тоже регулярно принимать женьшень. Так мы стали партнерами, купив контрольный пакет акций канадской компании, производящей женьшень. Играя в хоккей, совершенно не зазорно иметь какой-то параллельный бизнес. Все этим занимаются, все вкладывают куда-то средства, деньги у всех работают. Это обычное явление в западном мире.
- Вы никогда не пробовали иные расслабляющие средства: алкоголь,
наркотики?
- Наркотики никогда не принимал и никому не советую. Это беда нашего времени. Алкоголь на разных людей действует по-разному. Я люблю выпить бокал хорошего красного вина. Думаю, что хоккею это не мешает.
- Выдержать бешеный ритм, который присущ сегодняшнему хоккею, в сорок лет удается немногим. Интересно, пользовались ли вы когда-нибудь допингами перед матчами?
- Соблазн большой, тем более там, где большие деньги. Но я взял себе за правило:
если ты сегодня таким образом поможешь своему организму, то в дальнейшем заплатишь за это очень большую цену. Я много читал и знаю, что спортсмены, которые злоупотребляли допингами, становились инвалидами. И никакие чемпионские звания не радовали их, потому что у них не оставалось здоровья.
- Ощущаете ли физическую усталость?
- Я чувствую себя прекрасно. Чтобы доиграть до этого возраста, нужно очень любить хоккей. Хотя сорок лет - это не потолок.
Я и сегодня могу на равных соперничать с пацанами, которые гораздо моложе, могу их переиграть, перетолкать. Я бы с удовольствием поиграл еще год-два...
- Неужели никогда вас не посещали мысли о старости?
- Сорок лет - это так мало, у меня еще все впереди. Можно быть стариком и в 20 лет, а можно в 70 быть таким, как Ростропович. Когда с ним встречаешься, убеждаешься, что это просто сгусток энергии. Я не могу сказать, что он старый.
- Что сегодня вас
больше всего поражает в Москве, когда вы в очередной раз ненадолго возвращаетесь?
- Я ощущаю какую-то радость, которой не было в 90-91-м годах, когда я приезжал сюда. Конечно, я понимаю, что проблем очень много. И это меня тоже беспокоит, потому что тут моя Родина, здесь мои друзья, родители и я сам собираюсь когда-нибудь сюда вернуться.
- Читая последние публикации о вас, я часто наталкивался на то, что совершенно посторонние люди обращаются к вам
с разными просьбами. Как вы реагируете на это?
- Все просьбы сводятся к какой-то материальной помощи, участию в каких-то фондах, мероприятиях. Люди иногда подходят, рассказывают душещипательные истории, плачут. Может быть, для некоторых я действительно последняя надежда. Очень сложная ситуация, потому что я понимаю, что всем помочь невозможно, тем более помочь куда-то устроиться. У меня нет ни возможностей, ни времени этим заниматься. Хотя благотворительность
- это то, что должно быть в каждой стране. У нас в команде были постоянные акции - мы выезжали в детские больницы, встречались с детьми. Это делает тебя лучше, добрее. Если бы позволяли финансовые возможности, я бы помогал всем.
- Вы довольно состоятельный человек, можете сказать, сколько нужно человеку денег, чтобы он себя чувствовал комфортно?
- Состояние комфорта не связано с деньгами. Деньги - это всего лишь возможность осуществления каких-то
своих желаний. Я знаю многих людей, которым уже за 70, но они продолжают также трудиться, отказывают себе в каких-то житейских радостях, имея огромные состояния. Есть очень богатые люди, которые живут несчастливой жизнью, и довольно бедные, которые счастливы. Знаю, что большие деньги влияют на людей в большинстве случаев в плохую сторону.
- Мстислав Ростропович коллекционирует рукописи великих музыкантов, композиторов. Интересно, а вы собираете спортивные
реликвии?
- Все раздарил. В последнее время стал собирать живопись, гжель и хохлому. Лет восемь назад познакомился в Америке с одним русским художником. Я был воспитан в духе любви к искусству, но по-настоящему он мне открыл глаза на этот мир. Я стал покупать у него некоторые работы, у меня достаточно большая коллекция его живописи. Перед иными картинами я могу стоять часами и видеть каждый раз сюжет по-новому.
- В этот приезд была организована вечеринка
в вашу честь "Светский лев месяца". Как вы относитесь к такого рода мероприятиям и ведете ли в Америке светскую жизнь?
- Быть профессиональным хоккеистом в Америке - это значит находиться все время в центре внимания. Так или иначе приходится много общаться, иногда я даже сильно устаю от этого, но это часть моей жизни. Любое общение приносит пользу, нельзя себя ограждать и держаться в стороне от всего, что происходит. В Москве тем более. Я бываю здесь
каждый год примерно месяц и заряжаюсь энергией в общении с людьми.
- Есть такое понятие, как IQ - коэффициент интеллекта. Как вы думаете, был бы ваш IQ выше, если бы вы занялись чем-то другим?
- Да. Есть такая притча: у отца было трое сыновей - двое умных, а третий - хоккеист. Большой спорт, конечно, ума не прибавляет - это совершенно очевидно. Но я играл с пятью поколениями хоккеистов, среди них были и кандидаты наук, и доктора. Мне сложно сказать,
был бы выше у меня IQ, если бы я занялся другой деятельностью. Главное, что я состоялся как человек, и помог мне в этом хоккей.
- А как вы первое время общались с партнерами по команде, с тренером?
- Это была одна из самых главных проблем. Когда приезжаешь в другую страну уже сложившимся спортсменом, проходить все это по-новому очень тяжело. У меня был постоянный переводчик, очень сложно было общаться с коллегами. Но меньше всего возникало проблем
в понимании, что нужно делать на льду.
- Случались ли за всю вашу американскую карьеру послематчевые разборки, выяснения отношений с противником или фанатами?
- Все эмоции выплескиваются на льду. Даже если какой-то конфликт и происходит во время игры, то после игры встречаешь того человека, и ничего особенного не происходит. Болельщики, конечно, выкрикивают какие-то оскорбления, но стараешься на это особенного внимания не обращать, потому что понимаешь:
люди платят деньги, чтобы выразить свои эмоции.
- Перед началом игры команда настраивает себя с помощью спортивной молитвы или девиза. Какие слова обычно произносят американские хоккеисты перед матчем?
- У нас в ЦСКА и в сборной СССР мы кричали: "Один за всех и все за одного!". Знаю, у баскетболистов есть какие-то религиозные вещи. В Детройте и в Нью-Джерси, где я играл, ничего похожего нет. Перед началом игры каждый индивидуально произносит какие-то
слова, что-то типа "Господи, помоги", а командного девиза нет.
- Из всех титулов и наград, которые вы получили, какая для вас самая ценная?
- Я не могу разделить. Для меня любая награда, любой кубок, медаль - часть моей жизни, плата за огромный труд, терпение и какие-то лишения. Поэтому я не могу сказать, что мой последний кубок Стэнли дороже, чем первая олимпийская медаль. По ценности они все для меня равны.
Мечтать нужно правильно