Кушайте, гости дорогие!
КАКОЕ время! Какая жизнь! Какое настроение - известно всем. И вот перед Новым годом моему брату Лехе стали активно названивать, и все с одним и тем же вопросом: "Где встречаешь? Как встречаешь? И нельзя ли присоединиться?" И в этот замечательный вечер, который бывает раз в году, гости начали собираться. Свои тощие сверточки они застенчиво совали жене в руки. Затем втягивали носом запахи, доносившиеся из кухни, и решительно направлялись к столовой. Но в дверях, напоминая знаменитую картину "У врат Тимура", стояла Лехина теща и, криво улыбаясь, повторяла: "Еще рано". Когда из телевизора донеслось, что время приближается, дверь распахнулась, и все кинулись занимать свои места. После тоста выпили и схватились за вилки. И тут гости замерли с поднятой рукой. Теща брата, эта золотая голова с экономическим образованием, сумела создать психологический барьер и умерить аппетит. Каждое блюдо украшал ценник: "Селедка - 300 тыс. карбованцев", "Сыр - 600 тыс. карбованцев" и так далее... А картошка и свекла всего по 50 тысяч. И деликатные гости в основном стали на них нажимать. А кто понахальнее - кое-где и кое-что отщипывали. "Остроумно придумали", - изрек дядя Коля и тем не менее отхватил себе целую куриную ногу. "Возьму на заметку, - добавила тетя Зина, - а то у меня скоро день рождения". Постепенно все нормализовалось. Гремела музыка. Кто еще держался на ногах - танцевал. Светало. Гости постепенно стали расходиться. И тогда...
Только тогда я поняла, что у меня гениальный племянник. Девятилетний Витька стоял в дверях с плакатом в руках, а у ног лежала шапка. Плакат гласил, правда, не очень грамотно: "Дамы и господа! Электрицтво и вада падарожали в сто раз, а телефон и квартира в двести. Прошу оплачивать. Нам надо выжить". И ему тут же накидали полную шапку.
И. Лафина, Севастополь.
Теперь не пою
ПОЛУЧИВ заработную плату, добытую нелегким трудом монтера пути, я решил это дело обмыть, зашел в пивбар, где пиво и водка в розлив.
Потом пошел домой, по пути меня подобрал милицейский "воронок", обещая подвезти до дома. А завезли в райотдел и составили на меня протокол, "за появление в общественном месте в виде, оскорбляющем человеческое достоинство". Единственное, что я делал, - негромко напевал песню, которую очень люблю, - из кинофильма "Весна на Заречной улице".
В милиции сержант приказал мне раздеться до трусов - хмель от холода и унижения как рукой сняло. Но больше всего меня возмутило, когда мне приказали снять крест на цепочке. Он для меня - не дань моде, я воспитан в религиозной семье, крест носил всегда, как человек верущий.
Я даже не возражаю, что меня наутро оштрафовали на 20 000 руб., мне обидно, почему я подвергнут такому унижению.
А любимую песню теперь не пою, даже на свадьбе и по просьбе друзей.
Андрей Т., Липецкая обл.
Трах под контролем