У нее шестеро детей. Трое родных, почти взрослых - старший сын и средняя дочь уже работают, младший заканчивает учебу и подрабатывает. Все рослые, красивые. И добрые. Иначе как без этого качества души они могли бы с пониманием отнестись к, мягко говоря, неординарному поступку своей матери? Она усыновила еще троих. Трех негритят...
НЕГРИТЕНОК ВАНЯ
- МЕНЯ все считают просто дурой. Или хитрой бестией, которая, усыновив чужих детей, будет на них наживаться. Все равно не объяснишь никому... - Так начался наш разговор. Своего настоящего имени она просила не называть.
А началось все так. Однажды ее послали в соседнюю область на курсы повышения квалификации. Каждый вечер она ходила на почту - звонить домой. Вот там впервые и увидела этого мальчика - со спины. Лица его сначала не разглядела, зато видела лица других ребят, которые кричали: "Вали отсюда, черномазый!" Он отошел от них. Она спросила: "Как тебя зовут?" - "Ваня..." - "Ты чей?" - "Детдомовский..." Она направилась к дверям почты. Ни о чем таком, что сделает впоследствии, в тот вечер и не помышляла. Даже, приехав домой, не сразу рассказала мужу и детям об этой встрече. А на дворе стоял 89-й год, эпоха дефицита, талонов и очередей. И только когда на какой-то распродаже она, неожиданно для себя самой, купила яркий свитер, который был явно мал всем ее детям, поняла: ему, негритенку Ване...
ДЕТИ ФЕСТИВАЛЯ
ПОМНИТЕ кинофильм "Цирк"? Как нежно баюкали чернокожего малыша! Все нации и народности передавали его из рук в руки.
За то, наверное, мы и любим старое кино, что оно показывало не то, как было на самом деле, а как должно было быть. И мы верили в это, и в сущности были правы. К примеру, в специальном детском доме в Ивановской области долгие годы воспитывались дети, вывезенные к нам во время войны в Испании. Спустя много лет один из них, наверное, "выпускник" этого детдома, работал то ли технологом, то ли инженером на одном из предприятий и производил неизгладимое впечатление на заезжих журналистов и гостей. Кудрявый, темнокожий, с громовым голосом, он по-ивановски окал и виртуозно матерился, объясняя что-то про недопоставку красителей...
А в 1957 г. случился в Москве Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Впервые за много лет чуть-чуть приподнялся "железный занавес". Русская открытость и щедрость буквально обрушились на гостей из разных стран, особенно на тех, которых угнетал "проклятый капитализм". Люди старшего поколения, наверное, помнят красочные плакаты: негр, разрывающий цепи...
А чуть меньше года спустя детские дома столицы и окрестных областей впервые захлестнуло нашествие черных малышей, которых так и стали называть: "дети фестиваля". Фестиваль закончился, а красивые русские девушки остались дома. Кто- то сумел "прикрыть грех" -избавиться от неожиданной беременности. Те, кто упустил время, по наивности полагая, что вскоре "черный принц" вернется, испытывали настоящий шок, увидев в первую после родов минуту попку новорожденного. Черненькую...
ВЫ НЕ БОЛЬНЫ?
СЕГОДНЯ в благополучной Европе, к примеру в Дании, поветрие: бездетные пары усыновляют цветных детей. Общество относится к этому нормально, и только немногочисленные скептики уверяют, что эти дети, даже получив хорошее воспитание, все равно не утратят свой африканский или латиноамериканский "менталитет"...
- Когда мы усыновляли Ваню, то собирали с мужем очень много справок. Но везде с нас требовали справку о нашем психическом здоровье: не больны ли мы, все ли у нас в порядке столовой? Ведь нормальные люди если уж усыновляют, то белых - черные кому нужны?..
Еще никого на свете не осчастливила сиротская доля... В детских домах и обычным-то детям несладко. А уж негритятам-то и вовсе не жизнь. Обидные прозвища, которыми награждают чернокожих, - это само собой разумеется, и это еще цветочки. Но ни один негритенок, если нет крови, не докажет, к примеру, воспитателю, что его избили, - синяков не видно... Где-то есть, быть может, детские дома, где их не бьют и не издеваются - слава Богу, честь и хвала взрослым, там работающим... А так бытовой расизм - обычное дело...
ВЫРАСТУ И БУДУ БЕЛЫМ...
...ЕЩЕ когда в семье только появился Ваня, народная молва приписала этого ребенка средней дочери. У сплетен своя арифметика: девушке шел девятнадцатый год, Ване - пять. А кто ее знает, судачили соседки, может, она родила в четырнадцать лет? А мать взяла да усыновила, чтобы дочь "обелить". Дочь от обиды плакала, но на Ване ее настрой не отражался. Ну можно ли было на него сердиться, если он успокаивал сестру так: "Вот вырасту, буду белым, тогда им покажу..."
Когда в семье появились еще два черных ребенка - Сережа и Алина, - сплетни замолкли: шокированная общественность только крутила у виска пальцем...
Отец семейства привязался к детям, любил негритят, как родных. Однажды из-за них набил морду соседу-пьянице. Тот пришел просить в долг на бутылку. Получив отказ, возмутился: "Откуда ж у тебя деньги будут, когда столько черножопых развел?!."
Алина стала ходить в детский сад. Вскоре у нее там появилась подружка. А потом был новогодний утренник, а Алина на нем, как и все девочки, мечтала быть "снежинкой". Мама сшила ей из марли- костюм, старшая сестра смастерила из фольги корону. А в день представления Алина убежала из сада, насилу нашли. Оказывается, та самая подружка сказала ей, что черных "снежинок" не бывает...
А усыновленный Сережа был самым старшим из негритят и очень злым. По вечерам он внушал Ване и Алине: "Все равно они нас отдадут обратно..." Хорошо дрался, свои права во дворе отстаивал сам, не прибегая к помощи старших белых братьев...
Сейчас негритята уже подросли. Не сбылась Ванина мечта - белыми они не стали. Это, наверное, и к лучшему - на черной коже синяков не видно...
"Я ненавижу своих родителей"