ВЕРА бесцельно ходила из угла в угол, хрустя пальцами и изо всех сил стараясь успокоиться. Рабочий день давным-давно закончился, а Николая до сих пор не было дома. Господи, да до каких же пор?!. Она просто кожей чувствовала, как между ними растёт пропасть, день ото дня всё шире и глубже. Что у него другая женщина, Вера догадалась уже давно. Дурой надо быть, чтоб не догадаться, если муж второй месяц подряд уходит спать на диван, отговариваясь усталостью. Вера всё надеялась, что это ненадолго, делала вид, что ничего не замечает, упорно стараясь "сохранить семью"... А есть она, семья-то? Может, и сохранять-то нечего?..
- Мама, мам, смотри, что я нарисовала! - щебетала Катюшка. - Смотри, это я, это ты, а это папа!
Вера усилием воли взяла себя в руки и улыбнулась дочери:
- Как красиво! А это что? Какие-то решётки...
- Ну мам, это же зоопарк! Мне сегодня Лёшка сказал в садике, что летом к нам зоопарк приедет. Мы пойдём, да, мам?
- Обязательно пойдём, солнышко. Мы с тобой или вы с папой вдвоём...
- Не-ет, я хочу, чтобы все вместе, как в том году на каруселях, помнишь, мам?
Ещё бы ей не помнить! Тот семейный поход в парк превратился в настоящий праздник. Последний семейный праздник... Как объяснить дочери, что с тех пор у них многое изменилось? В доме повисло тяжёлое молчание, от которого впору завыть в голос. Вера всегда гордилась своей выдержкой, но иногда - а в последнее время все чаще - ей хотелось закатить грандиозный скандал, бить посуду и кричать истерическим голосом, что она всё, всё знает! Что так дальше жить невозможно! Она тоже живой человек, и она больше не может! И пусть он убирается куда хочет, хоть к чертям собачьим, хоть к этой своей...
Но стоило ей взглянуть на Катюшку, и вся её решимость испарялась. Что она скажет дочери? Что они не смогут сходить летом все вместе в зоопарк, потому что папа к тому времени, скорей всего, уже будет жить не с ними? Что папа больше не любит маму, а мама - папу? Но и продолжаться так тоже больше не может. С мужем необходимо поговорить. Вот именно сегодня она наконец-то наберётся мужества и скажет ему... В двери заскрежетал ключ, и вся её решимость немедленно испарилась.
- Папа пришёл! - взвизгнула Катюшка. - Папка-а! - и повисла на шее отца.
НИКОЛАЙ шёл домой, что называется, "в растрёпанных чувствах". Сегодня они крупно поговорили с Аллой. Она категорически настаивала на том, чтобы он переехал к ней.
- Знаешь, милый, в конце концов, я тебя силой не удерживаю. Мне надоело быть любовницей. Или ты перебираешься ко мне, или давай прощаться. Я понимаю, ты о дочери беспокоишься, но ведь ты уходишь не от неё! И о Вере подумай - ты ведёшь себя просто непорядочно по отношению к ним обеим. Она далеко не дура, наверняка обо всём давно уже догадалась. Да на её месте я бы о твою голову давно что-нибудь тяжёлое сломала! Она, видимо, и вправду сильная женщина. Но всё равно, твой уход будет для неё облегчением, поверь.
- Ну зачем всё усложнять? - поморщился Николай. - Что тебя не устраивает? Пусть всё идёт, как идёт...
- Э, нет, дорогой, - прищурилась Алла. - Так не пойдёт! Ты хочешь и жену и любовницу сохранить? Не морщись! Ты обо мне подумал? Нет? А я подумала. Мне уже тридцать скоро. Ещё немного - и рожать будет поздно. А я хочу ребёнка. Причём родить его в законном браке. Согласен ты быть моим мужем - отлично. Нет - до свидания, я другого поищу. И найду, не сомневайся!
- Ну послушай! - она пересела к нему на колени и сменила агрессивный тон на ласково-мурлыкающий. У Николая задрожали ноздри - его всегда заводила её резкая смена настроений. - Слушай! Ну давай я сама с Верой поговорю, хочешь? Мы же, в конце концов, интеллигентные люди!
- Нет! - Николай слегка испугался. В интеллигентную беседу между женой и любовницей ему верилось с трудом. - Я сам поговорю с ней. Сегодня же. Обещаю...
ПРЕДСТОЯЩИЙ разговор навевал тягостные мысли. Николай примерно представлял, что он скажет жене и что услышит в ответ. Скандала он не боялся, ибо искренне считал Веру неспособной на такое проявление гнева. Он иногда просто поражался её самообладанию: Вера всегда спокойна, выдержанна, хотя почти наверняка всё знает... Так, может, он ей вовсе и не нужен, раз она так демонстративно его не удерживает? Ну конечно, если бы она хоть раз дала понять, что ей это не нравится, он, может, и не зашёл бы так далеко... Да своим молчанием она практически сама подтолкнула его к разрыву! Да она сама во всём виновата! Он вот так ей и скажет! Но несмотря на все старания "накрутить" себя против Веры, Николай в глубине души всё же сознавал, что виноват кругом сам. От этого становилось ещё более тошно... А дочка? Если Вера - взрослый человек, ей всё можно объяснить, то как объяснить Катюшке? Катенька, Котёнок, папин пушистый Кискин, что он ей скажет?! Как ей объяснить всё, чтобы она его не возненавидела? С этими невесёлыми мыслями он открыл дверь, и дочка с визгом повисла у него на шее, болтая ногами. Николая внезапно охватило отчаяние. Ну как, как уйти от этого носика-курносика, сопящего прямо в ухо? Как оторвать от себя эти тёплые ручки? Уйти от всего этого?! Если он уйдёт, дочь перестанет ему верить. От одной мысли об этом судорогой стиснуло горло. Остаться? И никогда больше не видеть Аллу? И всю жизнь читать укор в молчании Веры?
Невозможно!
Николай малодушно решил - утро вечера мудренее. Вот утром Катя уйдёт в садик, тогда они и поговорят. Он произнёс куда-то в пространство, не обращаясь ни к кому конкретно:
- Устал я сегодня чего-то, на диване лягу. Кискин, ты почему ещё не спишь? А ну, марш в постель, пока я добрый!
- А поцелуть и обунять? - Катюшка дурачилась, нарочно коверкая слова.
- А как же без этого?! - Николай сгрёб дочку в охапку и сделал вид, что собирается закинуть её с размаху в кровать. Катюшка счастливо визжала, отлично зная, что будет дальше. Отец уложил её, тщательно подоткнув со всех сторон одеяло, страшно удивляясь вылезшей откуда-то неизвестно чьей пятке. И чья же это пятка? А ну-ка, если пощекотать... Катька заверещала. Наконец возня прекратилась. Николай снова подоткнул одеяло и чмокнул дочь в курносый носишко.
- А маму? - полусонно потребовала Катя. - Маму тоже надо! Ты же сам говорил, что мы обе - твои девочки.
Он растерянно оглянулся на жену. Вера старательно складывала прыгающие губы в улыбку, но у неё ничего не получалось. Николай испугал.ся. Всё это время он старался не смотреть на жену - стыдно было - и только теперь он уви.дел, как она изменилась. Лицо похудело, в глазах вместо прежнего невозмутимого спо.койствия - лихорадочный блеск. Видно было, что дер.жится она изо всех сил, и си.лы эти уже на исходе...
Перехватив виноватый и жалеющий взгляд мужа, Вера не выдержала. Она с ужасом почувствовала, как по лицу стремительно покатились тяжёлые солёные капли. Чтобы, не дай Бог, не увидела дочка, она быстро и невнятно пробормотала:
- Ну вы тут укладывайтесь, а мне надо... Голову вымыть...
Она закрылась в ванной, торопливо открутила оба крана и разрыдалась, кусая кулаки, чтобы приглушить звук...
Когда она вернулась в комнату, Катя уже сладко посапывала в своей кроватке. Николай лежал на диване, старательно притворяясь спящим. Вера улеглась в холодную постель и уставилась в потолок. Снова часа три не уснуть будет. А раньше, когда рядом был муж, она засыпала мгновенно... Что ж, надо привыкать. И держаться надо, нельзя так себя распускать. Ещё подумает, что она слезами пытается его удержать...
Николай тоже лежал без сна. Вид плачущей жены выбил его из колеи. Всегда он видел жену спокойной и уверенной, не сомневался, что она прекрасно справится со всеми трудностями, беспокоился лишь о дочери. А сейчас, слушая её глухие рыдания в ванной, он в первый раз вдруг подумал, что не такая уж Вера сильная женщина...
ДВОЕ лежали в комнате, прислушиваясь к дыханию спящей дочери. Молчание разделяло их, как стеклянная стена. Если бы хоть один из них решился заговорить... Может, эта стена разлетелась бы вдребезги. А может, превратилась бы в бронированную преграду.
Они молчали - каждый боялся начать первым. Молчали, оберегая покой дочери, единственной ниточки, связывающей их прочнее стального троса.
...А Катюшке снился весёлый зоопарк, по которому они гуляют все втроём, с огромными эскимо в руках... И мама с папой весело смеются и держатся за руки, и целуются украдкой за Катюшкиной спиной, думая, что она этого не видит.
Совсем как прошлым летом...
"АиФ. Дочки-матери" продолжает конкурс рассказа. Победители получат ценные призы, а авторы всех опубликованных историй - гонорар 3000 руб. (без вычета налогов). Рассказ должен быть неожиданным и занимать не более 5 стандартных машинописных страниц (7500 знаков). Не забудьте оставить свои координаты: точный почтовый адрес, паспортные данные, ИНН и номер пенсионного удостоверения (это обязательно, бухгалтерия у нас строгая). Редакция категорически не вступает в переговоры и переписку с авторами.
E-mail: boyarkina@aif.ru
Смотрите также:
Бывшая девушка: в танке втроем