Николай Годовиков: "Он разбил бутылку о мою голову и воткнул "розочку" в грудь..."
"КОГДА я впервые вышел с зоны, от меня отвернулись все - и родные, и друзья. Все улыбаются, к кому ни придешь, а в глазах отстраненность. Ни один не спросил: "Что тебе надо?" Не считаю себя сильной личностью, но потом я поразился сам себе: как смог такое вынести?! Пройдя бомжатники, распределители и подвалы, я понял, что не буду так жить. Другой бы, наверно, повесился. Но я не предрасположен к суициду. Значит, оставалось одно - что-то делать со своей жизнью..."
ЖЕСТОКИЙ Абдулла зарезал самого обаятельного (после Гюльчатай) героя фильма "Белое солнце пустыни" - красноармейца Петруху. С исполнителем этой роли актером Николаем Годовиковым судьба обошлась не менее жестоко. Он прошел все круги ада: отсидки, предательство родных, бродяжничество, забвение публики. Жизнь дала трещину после того, как фильм вышел на экраны.
"У нас своих уродов хватает!"
МЫ СИДИМ с Годовиковым в летнем кафе на набережной Невы. Он, не смущаясь, рассказывает свою тюремную одиссею - отсидка за отсидкой. Ощущение, что Петруха не наговаривает воспоминания на диктофон, а самоуглубился и общается с самим собой - как бы двадцатилетней давности. А я оказался в роли подслушивающего.
До "Белого солнца..." он удачно заявил о себе в кино. Первая роль - беспризорник в "Республике ШКИД" -дала путевку в киножизнь. Потом сыграл красноармейца в "Жене, Женечке и "катюше" и в одном из дублей едва не погиб: запал, сорвавшийся с шеста во время инсценировки пулеметной очереди, "прострелил" ему ногу. Понадобилась срочная операция...
После съемок "Белого солнца..." Годовиков пошел в армию - по собственному желанию. Премьеру фильма застал уже на службе. Как потом выяснилось, по почте в часть приходило множество приглашений от кинорежиссеров - знаменитого Петруху звали на очень престижные роли. Он об этом не знал - начальник штаба молча складывал все письма в свой сейф, а прощаясь перед "дембелем", со злой ухмылкой протянул стопку приглашений со словами: "На, артист, снимайся!"
Демобилизовавшись, он женился - и через три года развелся. От этого брака осталась дочь Мария, ей сейчас 27. О своей первой жене Галине он говорит без обиды: "Когда мы поженились, мне было 22, а ей под 26. Я у нее был не первый, да и сам тогда любил гульнуть. Галя ценила налаженный быт, а у меня был ветер в голове". Ради семьи Годовиков брался за любую работу - каменщик, грузчик, слесарь, сушильщик кож, варщик фруктов на кондитерской фабрике. А сел в первый раз - "за тунеядство" по 209-й, статье Бродского.
"Мы к тому времени уже разошлись с Галей. Я жил один в коммуналке в Питере. Там со мной случилось несчастье. Сосед по квартире приревновал меня к своей сожительнице, разбил о мою голову бутылку и всадил в грудь "розочку". Осталось два шрама... Ранение было тяжелым - задеты сердце, легкое. В больницу привезли в бессознательном состоянии и тут же прооперировали.
После ранения было трудно устроиться на работу. Подряжался в магазины, вагоны разгружал. А меня ж не долечили! На груди вот такие свищи! Гной хлестал, как из водопроводного крана! Торчали нитки из швов... С 77-го по 79-й так и ходил. И потом, куда ни приду устраиваться, по пояс разденусь: "Что у вас там?" А там гной. "Да вы что?! У нас своих уродов хватает!"
Зэк беспредельной зоны
А ПОСАДИЛ меня участковый. Говорит: "Ты 4 месяца в году не работал - значит, тунеядец". Я его спрашиваю: "Зачем посадить хочешь?" А он: "Меня жаба душит! Ты живешь один, 25 метров комната. А я с семьей, жена и ребенок, на 18 метрах".
"Досиживать определили на Яблоневку, самую беспредельную зону в Ленинградской области. Но лучше попал бы на другую зону, в Обухово. Там было полегче для мужиков. А на Яблоневке опускали людей до такой степени! Беспредельничали те, кто на "малолетке" уже посидел. Многие "обиженные" переводились оттуда по возрасту и на Яблоневке отрывались, вымещали на других свои обиды. Но мне повезло: на карантине подошел человек и сказал, что меня хочет видеть авторитет, который эту зону держал. Здоровый парень - как потом узнал, классный боксер. Он и сказал, чтобы меня не трогали. Но я бы себя унижать не позволил: на другой зоне, защищаясь, я чуть не убил зэка ножницами. Спасло то, что концы ножниц были сточенные, тупые.
Пришел с Яблоневки, и все от меня отвернулись... После зоны дали направление в Приозерск на целлюлозно-бумажный комбинат. Там говорят: "У нас все места в общаге заняты. Снимите пока угол, прописку сделайте. И на учет в военкомате нужно встать". Прихожу в военкомат. Говорят: "Поставим на учет, но вы сначала пропишитесь". А в паспортном столе: "Встаньте сначала на военный учет". Я на это дело посмотрел и от безнадеги с ворами связался - рецидивистами. Те накормили, напоили, одели и дали 500 рублей. А потом одному из них понадобился напарник для кражи, и я сам вызвался. Нас "замели". Тюрьмы я уже тогда не боялся. И отсидел 4 года под Вологдой, в Шексне".
Освободившись, он старался не лезть никому на глаза. "Но друзья чуть не насильно привели на "Ленфильм". А там меня уже "похоронили" - женщины обмирали, когда я появлялся в павильонах. Думали, что спился, убит..." Режиссер Отар Дугладзе предложил Годовикову сыграть военного телефониста в картине "Взрыв по заявке". По сюжету телефониста убивают. И опять Годовиков едва не погиб на съемках. Неопытный пиротехник неправильно прикрепил запалы на одежду актера. "Если бы они взорвались, то вырвали бы не кусок одежды, как полагалось, а кусок мяса. В последнюю минуту ошибку заметили..."
Тогда же он познакомился со своей второй женой - Риммой, а в 89-м родился сын Артем. В то время Годовиков думал: "Может, это и есть моя семья?" Иллюзия развеялась быстро. Как и прежде, он подрабатывал - грузчиком на электрокаре, сторожем в вагоне-ресторане, - пока снова не ушел в никуда. Безденежье заставило Римму проявить характер: придя домой, Петруха увидел, что его вещи выставлены за порог. "Я этого никогда не забуду: жена и теща в окне грозят мне кулаками и выкрикивают ругательства, а полуторагодовалый Артем взобрался на стол, стоявший у окна, и корчит смешные рожицы - не понимает, что мы расстаемся навсегда...
Крестник авторитета Шапкина
ОЧЕНЬ не хотелось больше сидеть. Но я стал бомжем. Жизнь зашла в тупик, я не находил выхода, хоть и пытался. Ни от кого не ждал помощи и не искал ее. Решил, что надо вылезать из бомжовских подвалов, а для этого нужны были деньги. И я "пошел" в третий раз. Надеялся - вернусь к Римме с деньгами, и она смягчится. Так хотелось увидеть сына! Но залетел по глупости...
Если бы я тогда один пошел на "дело", наверняка не попался бы. Подвели подельники, случайные люди. Эта последняя кража была незначительной, но на следствии я взял все на себя как "паровоз". Третья отсидка была во Владимире. А пока сидел под следствием в Крестах, встретил авторитета. Теперь я могу впервые назвать его имя: Миша Шапкин (в своих кругах Майкл). Я их всех тогда знал. Жаль, что его вскоре убили... Он сказал: "Тюрьма - не твоя планида!" Написал свой телефон, и после зоны мы встретились. Благодаря ему я случайно познакомился со своей последней женой Людмилой. Искал телефон одного из знакомых Майкла, и мне дали по ошибке ее номер... Две недели мы общались по телефону - каждый вечер. Потом я сказал: "Может, встретимся?" Купил торт, цветы, вино и поехал к ней.
Они меня спасли - Майкл и Люся. Она первая женщина, которая меня понимает. Мы вместе восьмой год. Если б не она, я мог бы и снова сорваться... Это моя последняя семья - Люся и ее дочь Валерия. Я их очень люблю. Это награда за мои мытарства".
Николай Годовиков допивает пиво, поправляет дорогой галстук и застегивает на все пуговицы пиджак. Последние полгода он занимается "предпринимательской деятельностью". Сейчас ему 51. После смерти Майкла Люся помогла мужу устроиться в питерский "Метрострой" маркшейдерским рабочим. Тогда же Годовиков вернулся к актерству - сыграл бездомного пса по кличке Головастый в спектакле "Прощай, овраг!" на питерской сцене. И вот очередной виток судьбы. В "Ментах" он сыграл бомжа, в "Агенте национальной безопасности" - жулика-завмага (по сюжету сгорает вместе со своим складом). И в новом сериале "Спецназ" ему досталась роль отрицательного персонажа.