"ТЕЛЕВИДЕНИЕ для меня - это не театро- и не киноведение. Это драма жизни", - говорит Виталий ВУЛЬФ. Его программе "Серебряный шар" на днях исполнилось 10 лет.
Парики Дорониной
- КОГДА работаешь над программой, личные впечатления всегда играют очень большую роль... Я сделал передачу о Жене Евстигнееве, и довольно строгий критик Вера Максимова позвонила мне: "Смотрела передачу не отрываясь". Я подумал: "А как могло быть иначе, если я Женю близко знал, являлся доверенным лицом Волчек во время их с Евстигнеевым бракоразводного процесса?" (Я - юрист по образованию.) Я представлял интересы Анастасии Вертинской на суде с Никитой Михалковым, когда они разводились. Никита тогда был худенький, тоненький мальчик. У меня до сих пор хранится свидетельство об их разводе - не знаю, почему Настя не взяла его...
Иногда получались программы очень шумные, я бы сказал даже - скандальные. Например, "Серебряный шар" о Татьяне Дорониной. Мы очень дружили в конце 70-х годов. Я приходил к ней домой вечерами. К тому времени она уже разводилась с актером Борисом Химичевым, а с Радзинским, ее предыдущим мужем, поддерживала очень добрые отношения...
Я знаю Доронину очень близко, был свидетелем поразительных сюжетов. Например, Татьяна Васильевна очень любит парики. На генеральной репетиции "Кошки на раскаленной крыше" Гончаров потребовал, чтобы Доронина сняла парик. Она ушла за кулисы, надела другой парик, с волосами покороче. В итоге Гончаров устал кричать... Доронина вышла совсем в маленьком паричке, с короткой челкой. Но это все равно был парик... Гончаров сказал, что не придет на премьеру, - и сделал это. А на премьеру приехал Горбачев с Раисой Максимовной. Тогда он еще не был президентом, но было понятно, что это будет очень крупная политическая фигура. После спектакля мы с Аллой Демидовой зашли в уборную к Дорониной. Увидев Демидову, Татьяна Васильевна сразу нахохлилась, сжалась и встретила Аллу довольно недружелюбно. И Алла быстро ушла. Потом в гримерку вбежал директор: "Татьяна Васильевна, вас хочет видеть Горбачев". Доронина высокомерно сказала: "Пусть он сам придет сюда". Но тот, конечно, не зашел, передал цветы и уехал...
"Лапуль, идем!"
ПОМНЮ, как делал передачу об Олеге Ефремове. Я сказал, что Ефремова предавали люди, но и он, к сожалению, тоже предавал. Только "Серебряный шар" закончился, раздался звонок. Это был Олег. Редкое дело, чтобы он сам позвонил. Сказал: "Ну что ж, старик, может быть, и так можно на меня посмотреть".
Помню, как мы в первый раз пошли в американское посольство. Я, весь дрожащий, достал приглашение, паспорт. А он гэбэшникам, которые стояли у входа под видом милиционеров, сказал: "Что вы так долго проверяете паспорта? Это я, Олег Ефремов, успокойтесь. А это - мои люди". И махнул мне рукой: "Лапуль, идем!" Когда Олег был в дружеском расположении, он называл близких ему людей лапулей. Мы сидели в кабинете у советника по культуре США господина Бенсона. Я страшно волновался. А Ефремов выпил немножко, разгулялся, все хохотали, время - второй час ночи... Я говорю: "Олег, нам надо идти!" А он разошелся: "Лапуль, успокойся, нас выпустят в Америку, даже если мы скажем что-нибудь антисоветское". А там - я же понимаю - все подслушивается... Олег держался всегда предельно свободно.
Никогда, конечно, я не забуду, как вел себя Олег, когда у меня умерла мама. 29 декабря 1974 года. Была премьера спектакля "Медная бабушка" Зорина во МХАТе. В антракте мне сказали: нужно ехать домой. В квартире - масса народа. Мамы уже в живых не было. Я впал в такую отчаянную истерику... Всех выгнал и остался один. Лег на узкую тахту, и мертвая мама была рядом - на своем диване-кровати. Прошло несколько часов. Я слышал, что в дверь звонили, но никому не открывал. И вдруг почувствовал, что подул ветер: кто-то взломал в кухне оконную раму. Это был Олег. Он залез через окно и провел со мной ночь. Я этого не забуду никогда.
Сегодня ученики Олега, к сожалению, позволяют бросать в него камни. Он умер всего 4 года назад. Во МХАТе остался один его спектакль. В "Современнике" на афише до сих пор не написано: "Основатель театра - Олег Ефремов". Олег создал театр "Современник", замечательных актеров. Ни Табаков, ни Волчек, ни Кваша, ни Толмачева, ни Дорошина никогда бы не состоялись без него. Один Евстигнеев - исключение. Это был великий актер от Бога...
Я снял 102 программы на Первом канале, 15 - на Втором... Если нет судьбы, биографии, я не зажгусь, мне неинтересно. Когда делаешь программу о мертвых, ты очень свободен. А в передачах о живых нужно учитывать: хотят они, чтобы это было в эфире, или нет. Недавно разговаривал с одной известной актрисой "Современника". Она мне сразу стала говорить: "Этого бы я не хотела в программе, зачем вспоминать мое детство". Я повесил трубку и подумал: "А мне уже не хочется ничего делать". Сам понимаю, что можно, а что - нет. Я слишком много прожил. И указывать мне не надо.