НА ПРОТЯЖЕНИИ десятилетий Московский государственный институт международных отношений в глазах многих оставался не просто вузом, он казался недосягаемой мечтой, символом приобщенности к советской элите... Воспоминания студента первого выпуска, а ныне доктора исторических наук Вадима Константиновича ПОПОВА относятся к военным и первым послевоенным годам.
СТУДЕНТОМ МГИМО я был с первого дня его существования: в 1944 г. этот вуз создали на основе факультета международных отношений МГУ. Социальный состав студентов выглядел довольно пестро, но уже выделялась группа детей верхушки советского общества - например, сын министра угольной промышленности Вахрушева, сын министра внешней торговли Меньшикова, сын замминистра МВД Деканозова. Позднее в наш институт попали Эра Жукова, Светлана Молотова, Людмила Косыгина.
Многие из дочерей правящей элиты сразу же становились объектом "охоты" со стороны обычных, "неноменклатурных" студентов. Рядовой-фронтовик Владимир Суслов, однофамилец будущего "главного идеолога", сосватал дочь маршала Конева. Но больше всего, как мы считали, повезло Григорию Морозову, который, будучи студентом, женился на Светлане Сталиной.
После этого мы зачастую становились свидетелями таких сцен. Утро, в вестибюле института стоит ректор Францев и нервно поглядывает на двери. К входу неторопливо подруливает огромный черный "ЗИС". Останавливается. Студент Морозов хлопает дверцей и входит в здание. Францев бросается к нему со словами: "Прошу вас в удобное время зайти ко мне, нужно посоветоваться..."
Впрочем, уже тогда мы понимали, что жизнь рядом с дочерью высокопоставленного лица - учитывая нравы эпохи - может кончиться печально. Вахрушев-младший очень радовался, что женился на дочери заместителя Берии Кобулова. А потом тестя арестовали и расстреляли. Зять чуть ли не в одном белье бежал из его дома и больше туда не возвращался.
Морозову, можно сказать, еще повезло. Хотя Светлана Сталина с ним развелась, Григорий успел получить диплом с отличием.
Мой знакомый, жизнерадостный организатор студенческих вечеринок Лев Новиков, пострадал из-за отца, главного маршала авиации: того после войны арестовали, обвинив в попытке организации военного заговора, во главе которого якобы должен был стать маршал Жуков. Лев сравнительно легко отделался: просто перевелся в другой вуз.
Случались и совсем дикие истории. Способный специалист Барковский, только-только окончив наш вуз, выезжал в Берлин. На вокзале к нему бросилась сумасшедшая мать, закричав: "Задержите шпиона!" Загранпоездку отменили, Барковского уволили с работы. Он пошел в дворники, спился и вскоре умер.
И все же в принципе тогдашнюю атмосферу в МГИМО нельзя назвать какой-то давящей. Большинство студентов держались, да и выглядели достаточно демократично. Стипендии только-только хватало на отоваривание по карточкам, которые существовали аж до декабря 1947 г. Однажды в наш вуз заехал нарком иностранных дел Молотов. Ему встретился студент Романов в рваных брюках и попросил распорядиться, чтобы в институте поставили бачок с питьевой водой и кружкой. Бачок поставили.