УТРОМ 1 сентября Марина Кокова повела дочку Валерию в детский сад. "Нет газа, - развела руками воспитательница, объясняя огорченной, опаздывающей на работу Марине, почему садик не работает. - Да ты не расстраивайся, я заведу Лерочку домой, вот только своего отведу в школу", - пообещала она.
О том, что в заложники взята первая бесланская школа, Марина узнала уже на работе. Она бросилась домой, туда, где должен был оставаться третьеклассник Шамиль. Марина не успела подготовить ребенка к школе, одеть во все новое, поэтому 1 сентября Шамиль должен был провести дома. "Только ты не волнуйся, - старались смягчить удар собравшиеся у дома соседи, - но Рустам (муж Марины) все-таки решил отвести Шамиля в школу". Это было начало трехдневного ужаса.
Рустам точно знал, что Лера не могла находиться в школе, и поэтому, глядя на девочку, сидящую на руках у какой-то чужой женщины и так похожую на его младшую дочь, не верил своим глазам. И только когда ребенок протянул к нему руки и сказал "папа" - Рустам понял: оба его ребенка оказались вместе с ним в заложниках. Мужчин в спортзале становилось все меньше, они не возвращались оттуда, куда их уводили боевики. Рустам не надеялся и не верил в собственное спасение и все три дня делал все, что мог, чтобы его дети остались живы.
Взрыв, прогремевший на третий день, отшвырнул Шамиля от отца. Через разбитое окно Рустам успел передать малышку Валерию в руки бойца спецназа, а сам вернулся в зал за сыном. "Они были все на одно лицо, - вспоминает Рустам. - Невозможно было на них смотреть". И, подхватив на руки двух чужих детей, он вынес их на улицу, туда, где была вода.
Шамиль сумел выбраться из школы сам. Первым его нашел папа. Валерию, при встрече не узнавшую свою маму, в бесланской больнице отыскала Марина. Вечером жене позвонил Рустам: "Как Лера? С нами все нормально". Это были лучшие слова в ее жизни.
Мир вернулся в семью Коковых. Шамиль снова пошел в школу, неохотно и без желания. Каждое утро он изобретает все новые причины, чтобы остаться дома. Лера, напротив, любит детский сад. Малыши ведут себя вполне по-детски: иногда отказываются слушаться родителей, иногда капризничают, требуя к себе безграничного родительского внимания. Взрослым сложнее, им непросто перешагнуть через прошлое.
Но особенно тяжело оправляется от пережитого Рустам. Воспоминания о том, что случилось в те черные сентябрьские дни, не оставляют его, не дают ему начать жизнь заново. Простить себе, что остался жив, - значит забыть о том, что произошло. А забывать Рустам не хочет.
Марину же больше занимают мысли о будущем ее семьи, она хочет уехать из Беслана. "Может быть, нужно сменить обстановку, - надеется она, - чтобы появились силы жить в настоящем, притупились воспоминания, которые не оставляют нас, да и, наверное, никогда не оставят".