О наболевшем. За язык наш обидно...
ПОЛИТИКА в экономике и средствах массовой информации, политика в науке и культуре - к этому мы уже привыкли. Обходила она стороной, кажется, только наш великий и могучий, правдивый и свободный. Последний раз политикой и языком занимался, как известно, Сталин (см. "Марксизм и вопросы языкознания"). Именно он указал, что языку не след уж очень развиваться и расширяться, "и сегодня мы говорим языком Пушкина". Ан нет, видно, не последний то был раз.
Обновляют путем очередной вивисекции наш великий и многострадальный язык новые политики. Нет, я даже не о том, что можно выйти на трибуну и ошарашить аудиторию, например, так: "Легитимность виртуального импичмента президента конституирована референдумом (плебисцитом) тотально и субъектами Федерации - эксклюзивно", т. е. вполне можно и без русского, тут русское слово только одно - "и". Нет, я не об этом. А о том, что под влиянием и в угоду национал-податливой политике стали принимать какое-то дикообразное обличье наши привычные слова.
Так, в старом русском слове "киргиз" вдруг появилось два "ы", а в таком же русском названии "Таллин" - два "н". Кстати, о последнем. Это решение по русской орфографии было принято... эстонским парламентом, которому, правда, надо отдать должное - даже он имел в виду лишь указание своим, эстонским русским; мы же со своей обычной стадной готовностью (помните: "А веревки свои приносить?") сами это распространили на всю страну. А нам бы вместо этого им напомнить, что Псков, например, пишется не "Пихква" (и не "Плескава", как пишут латыши), а - Псков, и что Рига - ну на всех языках Рига, а не Риийа, как говорят те же эстонцы. Мы не учим немцев, англичан и французов, как им писать слово "Москва". Нас же наперебой взялись учить все, кому не лень: говорите не Молдавия, а Молдова, не Белоруссия, а Беларусь.
Конечно, Бог с ними, как сказал мой хороший друг, мы в принципе и Вильнюс можем писать с двумя мягкими знаками, если литовцы попросят и при этом успокоятся. Да только за язык, за державу обидно как-то...
Н. Щиголев, С.-Петербург.
Крик души. Простите и поверьте
НАВЕРНОЕ, очень сложно попасть на страницу такой популярной газеты. Но поверьте, не популярности я хочу, а только чтобы меня услышали! Может, найдется такой человек, пусть не простит, но поймет меня. Никогда в жизни мне не было так тяжело и никогда не стонало мое сердце, как стонет сейчас!
Мне 37 лет, 9 из них я провел в местах лишения свободы, и сейчас впереди еще три с половиной года! Сожаление о случившемся, о потерянной навсегда части жизни не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Где найти слова и есть ли они, такие, которыми я мог бы рассказать о том, что происходит со мной? Я долго колебался, но наконец решился написать свое покаянное слово. И сейчас обращаюсь к своим соотечественникам. Люди! Я один из тех, кого вы просите убрать с улиц, я один из тех, от кого вы укрепляете свои квартиры, и один из тех, кого вы опасаетесь встретить в темноте.
Прошу вас, простите меня и поверьте: я навсегда выбываю из этих рядов! От всего сердца клянусь вам! До скончания дней своих ни словом, ни делом не причиню зла ни народу, ни государству. И, в меру своих возможностей, буду всячески оберегать их от чьих-либо покушений.
С. Сарафанников, осужденный, Моршанск.
Откровенно. Живу хорошо, но жить тошно...
ЗНАЕТЕ, в последнее время я все чаще задумываюсь о жизни. По профессии я педагог, образование высшее. В перестроечные годы жить все труднее. У меня трое детей, муж выпивает. Понимаете, он пьет в меру - но мера у него - один литр в день. Дети шоколадку просят: телевизор смотрим, а там "Марс", "Сникерс", да одеваться надо, все поизносились. Вот читаю свою любимую прессу и соображаю, кто же выживает в наше время?
Везде только и пишут о древнейшей профессии женщины - весьма доходной. Я и подумала: сколько же можно нервы трепать с учениками, учить их, и все за гроши? А подруги говорят: "Идем к полякам".
Поляки у нас в городе работают, заработки высокие, в валюте получают. Вот я и пошла в их городок на ул. Тургенева.
Знаете, все так просто - достаточно сделать только первый шаг. Поляк сам ко мне подошел и спросил: "Хотите шампанского?" Я вообще не пью, но говорю: "Хочу". И все, пошли мы к нему.
Теперь я школу оставила, денег хватает и на одежду, и на питание, и дети у меня конфет больше не просят - друзей своих угощают. Мужу беру флакон "Пшеничной", и он не спрашивает ни о чем. Хорошо живу, в достатке, вот только почему-то жить уже не хочется, интерес пропал к жизни. Посоветуйте, что-нибудь, люди.
Клавдия Н.
Покаяние. Пропил... любовь
Я ОЧЕНЬ сильно люблю, уважаю и ценю свою жену. У нас есть ребенок, который любит как меня, так и ее. Но мы можем расстаться, и возможно, что навсегда. Во всем этом виноват я. Сначала выпью, а потом прошу прощения и каюсь, и она прощала, но после очередного раза сказала: "Хватит. Мы расстанемся". Конечно, я разводиться не хочу, и для меня развод все равно что у утопающего забрать спасательный круг.
И потому через газету хочу сказать: "Люди! Прежде чем поднять стакан, вспомните о самых дорогих и близких. Не потеряйте их!"
Юрий, Москва.