Продолжение. Начало в N 44 - 46, 48 - 52, 1995 г., 2 - 5, 7, 1996 г.
СТАРЫЙ УЧИТ МОЛОДОГО
ДВА МИЛИЦИОНЕРА Тараскин и Шикин стоят у дороги рядом с автомобилем, на котором установлен радар. Тараскину лет пятьдесят, он упитан, краснолиц (пьянство, повышенное давление и общая обветренность), Шикину двадцать с небольшим, он еще строен, розовощек (от молодости, а не пьянства, хотя и выпить уже не дурак).
Машины идут беспрерывным потоком. Тараскин время от времени следит за показаниями радара и вздыхает разочарованно.
- Что за день! Все словно сговорились. Обгоняют по правилам, скорость не превышают, аварийных ситуаций не создают.
- Так это же хорошо, - сказал Шикин.
- Ты, Шикин, притворяешься дураком или являешься им? Ты хоть и стажер, но должен понимать, что, если все будут ездить по правилам, нам с тобой придется жить на зарплату. Тебе хорошо, ты холостой, живешь в общежитии, и тебе ничего не надо. Затолкал в тумбочку пачку пшена, пакет кефира, бутылку водки, кусок мыла и все. А мне надо пол на даче перестелить, софу в спальне сменить, жене дубленку купить, а еще трое детей свои права качают. Два балбеса твоего возраста, студенты, и дочка лицей заканчивает. Все трое здоровые, спортивные, зарплату в одну неделю сжирают, и чего попало им не всучишь. Дай, папа, на гамбургер, на пиццу, на кока-колу, на "Мальборо", на джин с тоником, на "Саламандру", на "Шанель N 5", на противозачаточные таблетки, а не дашь, внуков тебе настругают, растить обойдется дороже. Даже не знаю, как я жил без доступа к подножному корму. Кстати, знаешь, чем отличается инспектор ГАИ от коровы?
- Тем, что у него рог нету, - предположил Шикин.
- Ну это еще как сказать. Пока тут стоишь, к дороге привязанный, тебе жена может такие панты наставить, почище чем у оленя. Нет, мы от коровы отличаемся тем, что пасемся не на траве, а на асфальте. Понял, Шикин?
- Так точно, понял.
- А если понял, то должен осознать: того, кто ездит по правилам, мы не любим. Нет, Шикин, не заслужил он нашей любви. Он противник нашего благополучия. Вон посмотри на эту мыльницу. -Тараскин показал на приближающийся "Запорожец" красного цвета, грязный, с ржавым багажником на крыше. - Видишь? Едет, гад, в правом ряду, никого не обгоняет, перед поворотом включает мигалку, на желтый свет не проскакивает и думает: вот какой я ловкий, хитрый, ментов обвел, им и придраться не к чему. А мы посмотрим, есть к чему или нет.
Тараскин выбегает на проезжую часть, свистит и машет палкой, приказывая водителю красного "Запорожца" остановиться. "Запорожец" подчиняется. В нем Дуся и Вадим Томчики, которые едут в гости к Былкиным.
- Старший инспектор ГАИ Тараскин, - представился постовой. - Попрошу документы.
- А в чем, собственно, дело? - спросила Дуся.
- Просто интересуюсь, - пожал плечами Тараскин.
- Мы ничего не нарушали, - сказала Дуся.
- Не нарушали? - не поверил Тараскин. - А ремешок не пристегнут, это не нарушали?
- Подумаешь, ремешок, - сказала Дуся.
- Никто не пристегивает. Все накидывают.
- Вот именно, - вздохнул Тараскин, принимая от Вадика водительское удостоверение. - Именно, что накидывают, чтобы обмануть милиционера. А потом уже без обмана едут вперед ногами, под похоронный марш. - Тараскин заглянул в права, прочел: Томчик Вадим Ильич. -Оглядел "Запорожец". - Ах, Вадим Ильич! Вадим Ильич! Что же это у вас, Вадим Ильич, машина грязная, как свинья? Разве можно в такой свинье въезжать в столицу великого государства?
- Причем тут это? - возмутилась Евдокия. - Вы что тут демагогию разводите. А разве можно, чтобы на въезде в столицу великого государства не было приличных моек?
- Я, уважаемая, не с вами разговариваю, а с водителем, - сурово заметил Тараскин. - Вы сами-то, Вадим Ильич, по утрам моетесь?
- Представьте себе, - сказала Дуся, - моется, когда я ему напомню.
- Тогда б и насчет машины напомнили. Представьте, если мы все будем ездить по городу на таких грязных машинах.
- Не успели помыть, - сказала Дуся. -Вы понимаете, мы с дачи едем, вчера растаяло, грязно, а сегодня подъехали к колонке, она не работает, на водокачке ток отключили.
- Потом, правда, опять включили, -уточнил Вадик.
- Но когда мы подъехали, опять отключили.
- Нет, Дусенька, ты ошибаешься, на этот раз не отключили. Но ты сказала...
- Вадик, помолчи!
- А что это он у вас, мадам, - заинтересовался Тараскин, - правдолюбец, что ли?
- Вроде того, - согласилась Дуся.
- Глубоко вам сочувствую. - Продолжая осматривать машину, Тараскин заметил жидкость на заднем правом колесе. Потрогал пальцем, понюхал, покачал головой. - И тормоза подтекают. Я вот смотрю, Вадим Ильич, на некоторых водителей и думаю, ну почему мы, русские люди, такие беспечные. Неужели нам жизнь настолько не дорога, что мы садимся в машину с неисправными тормозами, сами не привязываемся, жен не привязываем. Ну насчет жены, допустим, всякие могут быть соображения...
- У него, - не стерпела Дуся, - жена одна на всю жизнь и любимая.
- С мужем вас поздравляю, но номера придется снимать.
- Номера? Еще чего не хватало! Мы в гости едем. Там будут очень важные люди, иностранцы, писатели, генералы и, может быть, даже префект.
- Префекта, - заметил Тараскин, - я глубоко уважаю, но без тормозов ездить нельзя.
- Ну почему же нельзя? - удивился Вадик. - У меня всегда то сальник течет, то подшипник полетел, то сцепление...
- Вадик, помолчи!
- Так вы, оказывается, злостный нарушитель, - обрадовался Тараскин. -Ставьте машину на обочину, доставайте инструменты и работайте.
- Ну, пожалуйста, ну простите, - попросил Вадик.
- Бог простит, Вадим Ильич. Он всемилостив. Ая- инстанция наказующая.
- А если... - Дуся кокетливо улыбнулась, - как-то договориться?
- Договориться? - заинтересовался Тараскин и тоже изобразил некую игривость на задубелом лице.
- Договориться, - повторила Дуся. -По-человечески. - Выскочила из машины, раскрыла сумочку. - Вот все, что есть. Вчера последние двести тысяч отдала портнихе.
Тараскин посмотрел на деньги, но руку не протянул.
- Портнихе двести тысяч, - заметил он грустно. - Она сидит у себя дома, в тепле, крутит швейную машинку, и ей двести тысяч. А милиционер на улице, в холод, в жару, в дождь, в снег, в криминальной атмосфере, рискуя собственной жизнью, и ему двадцать.
- Но если у меня нет больше.
- А сколько надо? - выходя из машины, спросил Вадик.
- Вадик, помолчи! - резко сказала Дуся.
- Почему же ему молчать? - заступился Тараскин. - Вот женщины, а еще говорят, мужчины их зажимают. Тридцать добавите, будет как раз полтинник...
- Дурак!
- Кое в чем я с вами согласен, - отозвался Тараскин.
Шикин смотрит со стороны, как Вадик сует Тараскину деньги, тот возвращает Вадику права и козыряет. Машина трогается. Тараскин возвращается на свое место.
- Много взяли? - поинтересовался Шикин.
- Ну что ты! С "Запорожца" разве много возьмешь? Наш главный кормилец, Шикин, сидит в иномарке. Если он несется, как вихрь, на дорогой бронированной западной тачке, значит, права купил, ездить не умеет, правилами пренебрегает, денег не жалеет. Знак не заметил, скорость превысил, на красный свет проскочил, я дую в свисток, он достает бумажник.
Продолжение следует.
Все права сохраняются за автором.