Жаклин Кеннеди выходила в нарядах от Валентина на государственные приемы, Элизабет Тейлор - замуж (причем неоднократно), а Шэрон Стоун блистала на церемониях вручения "Оскара". "Я эстет", - говорит легендарный итальянский кутюрье. Когда он направляется в свой рабочий кабинет в римском "палаццо", сначала появляется слуга, разбрызгивающий в воздухе духи "Вендетта". Не то чтобы маэстро не может работать иначе как в благоухании им же созданного парфюма, но запахи, доносящиеся из расположенного поблизости ресторана, он органически не переваривает.
- Правда ли, что в ваших домах - в Риме, Лондоне, Нью-Йорке, Гштаде и на Капри ежедневно меняют цветы в вазах - даже когда вас там и в помине нет?
- Бред собачий! Кто вам это сказал? Вот когда я приезжаю - дом действительно полон цветов. Ни за что не стал бы жить там, где нет цветов и книг.
- Что для вас значат цветы?
- Цветы означают красоту, которой я люблю себя окружать. Я эстет. Люблю красивых женщин, красивых мужчин. Или, например, балет: грациозные движения танцовщиков, костюмы. Это радует глаз. Оперу очень люблю - еще с тех пор, как маленьким мальчиком впервые побывал в театре с отцом. Еще одна моя страсть - кино.
- Как-то с трудом можно себе представить синьора Валентине в одном из римских кинотеатров.
- А у меня свой кинотеатр - дома. На 20 мест. Смотрю фильмы вместе с друзьями.
- Вы сноб, синьор Валентино?
- Возможно, я эгоист. Но не сноб. Все, что я делаю, - отнюдь не для того, чтобы; как говорится, "эпатировать этих буржуа", - а для себя. Я должен себя баловать. Только когда я счастлив - могу творить.
- Уже на протяжении более 30 лет вы любимый модельер многих известнейших женщин мира. Какая из них самая красивая?
- Красота - это еще не все. Сегодня женщине нужно быть уж совсем глупой, чтобы не выглядеть красиво. Но лишь когда она научится правильно двигаться, подавать себя, быть интересной - в ней появляется блеск. Таких женщин я люблю.
- Так все-таки, какая из них самая блестящая?
- Шэрон Стоун. Невероятная женщина! Она излучает женственность и одновременно мужественна. В ней есть что- то таинственное. Блеск придает женщине тайну.
- Шэрон Стоун прославилась благодаря фильму, в котором как раз не сделали тайну из того, что она не носит нижнего белья. "Основной инстинкт" вас не шокировал?
- Такие вещи меня абсолютно не трогают.
- Как вы познакомились с Шэрон Стоун?
- Она одевалась в "бутике" Валентино, еще когда не была знаменитой. А четыре года назад она попросила меня сшить ей платье для церемонии вручения "Оскара".
- Правда ли, что перед "ночью Оскара" между известнейшими кутюрье идет настоящая битва за "звезд"?
- О Боже, мы их и правда балуем! Перед церемонией номера отелей и дома на Беверли Хиллз буквально кишат нарядами: Шанель, Армани, Валентино, Келвин Кляйн. Естественно, каждый хочет, чтобы на "Оскаре" без него не обошлось.
- На вашем столе - фотография Клаудии Шиффер и Нади Ауэрманн. Обе - в "Валентино". Действительно ли супермодели стоят тех гонораров, которые им платят дизайнеры моды?
- Да, конечно, потому что на них приходит публика. Модели сегодня, пожалуй, известнее, чем кинозвезды. Кстати, с ними часто еще сложнее. Не так давно у меня в доме Наоми Кэмпбелл и Хелена Кристенсен чуть волосы друг другу не повыдирали. За дверями ожидали телевизионщики, и девушки перед съемкой поспорили, кому надевать зеленое платье из моей новой коллекции. Но так или иначе - если я презентую какой-нибудь наряд на топ-модели, я на сто процентов уверен, что завтра фото будет в газетах.
- Вы начинали в 50-е годы в Париже и наверняка встречались с Карлом Лагерфельдом?
- Да, мы начинали как раз в одно время. Карл был ассистентом у Пьера Бальмена, Ив Сен-Лоран - у Диора, а я - у Гия Лароша. После работы мы часто вместе пили кофе на Елисейских полях.
- Было ли между вами какое-то творческое взаимовлияние?
- Нет, я бы попросил! У каждого из нас свой стиль. Мы никогда друг друга не копируем! Подите-ка, спросите у Карла, не заимствовал ли он что-нибудь от меня, - он вас убьет!
- Вы живете один?
- Да. Я люблю одиночество.
- С чего начинается ваш день?
- Меня будят в 8.30. И я завтракаю вместе с моими пятью мопсами.
- Вам никогда не хотелось завести семью?
- Иногда я жалею, что у меня нет детей. Я люблю детей. Но в такие моменты я вспоминаю семейных друзей, которые живут, извините, в постоянном кошмаре. И сразу радуюсь, что от этого избавлен.
- В будущем году вам исполнится 65.
- Послушайте, мне только что исполнилось 64!
- И все же - некоторые в этом возрасте уже подумывают о том, не пора ли уединиться где-нибудь на острове...
- Нет, мне необходима настоящая жизнь! Я прекрасно ощущаю себя в свои годы, потому что я позитивно настроенный человек. Стареть страшно для тех, кто в жизни видит лишь отрицательные стороны да злится на все и вся.
- Когда в 1959-м вы открыли свое первое ателье в Риме, это был еще город "сладкой жизни"...
- Да, это было фантастическое время! Все съехались в Рим!
Здесь снимали свои фильмы американские режиссеры. Виа Венето с утра кишела кинозвездами.
Мне тогда было 26. Я познакомился с Лиз Тейлор - она снималась в "Клеопатре". С тех пор я не раз делал для нее свадебные платья. Мы стали хорошими друзьями. Из всех женщин, которых я знаю, у Лиз - самое доброе сердце.
- Жаклин Кеннеди тогда открыла для себя Валентине. И это был скандал для американских модельеров!
- Когда в 64-м я познакомился с Жаклин, она была миссис Кеннеди, а я - молодой модельер в самом начале своей карьеры. Она была для меня очень важной клиенткой. Ее постоянно спрашивали: "От кого это платье?" Она отвечала. Так я стал знаменит в Америке. В 70-е был большой "бум" на мои наряды. А восьмидесятые годы были совершенно сумасшедшими. Дамы покупали мои платья дюжинами. Перед моим "бутиком" в Париже клиентки выстраивались в очередь перед примерочной кабинкой.
- А сейчас, в наши 90-е?
- Сегодня люди стыдятся выкладывать безумные суммы на одежду.
- Выходит, "от кутюр" и "альта мода" - умирающее искусство?
- Нет, но умирающий бизнес. Во всем мире осталось не более 200 клиенток, одевающихся "от кутюр". И на каждое платье, которое шьется "для нее и только для нее", наши затраты - на 60 процентов больше, чем получаем от продажи. С другой стороны, это окупается как реклама марки "Валентино". К тому же, я уже говорил, люди не хотят больше демонстрировать свое богатство. В Германии, например, мы уже продаем чуть ли не из-под прилавка.
- И ведь когда-то вашим девизом было: "Зачем выглядеть бедным, если ты богат?"
- Этот девиз уже не действует. Сегодня богатые сами называют себя "новые бедные".
- Но вы-то лично не стыдитесь своего богатства, не прячете его?
- У меня с этим никогда не было проблем. Жизнь меня баловала. А ведь я - из бедной семьи. У моих родителей была маленькая фирма электротоваров в Северной Италии. Когда я поехал в Париж, они еще долго высылали мне деньги, чтобы я не голодал.
- Выходит, вы своей жизнью довольны.
- Я благодарю Бога за каждую прожитую минуту.
- Глядя на мир, в котором мы сегодня живем, у вас не возникает ощущения, что вы в него уже не вписываетесь?
- Нет, я всегда считал себя частью этого мира. Но иногда я действительно очень расстраиваюсь - когда вижу, как много людей ходят... ну прямо как свиньи. Что абсолютно обесценилась красота, не говоря уже об умении хорошо одеваться. У меня глаза начинают болеть при виде 14-летних лахудр, замотанных в какие-то черные мешки, обутых в кирзовые сапоги. Ни грамма женственности!
- Какой, по-вашему, самый страшный грех, который может совершить женщина по отношению к моде?
- Когда она пытается сделать себя моложе на 20 лет. На улицах полно 45-летних женщин, одетых, как девочки.
- А мужчина?
- Короткие носки! Кошмарнее представить себе невозможно.
Подготовила Виктория ШКАРОВСКАЯ по материалам журнала "Бунте"