ЕЩЕ совсем недавно наше кино было не только самым массовым, но и самым управляемым из искусств. На киностудиях СССР насчитывалось 400 только штатных редакторов, а еще тысячи инструкторов в горкомах и обкомах. Кто только не руководил кинопроцессом и кинематографистами: ЦК КПСС и ВЛКСМ, Госкино, ГлавПУР, КГБ, МВД и даже ЦК профсоюзов и Минпрос! А в конце концов судьба фильмов решалась... в выходные дни на правительственных дачах, где их под застолье смотрели вожди с женами и тещами.
Самым тяжелым днем для председателей Госкино был понедельник: телефон звонил не умолкая, и любое воскресно- дачное высказывание становилось директивой.
ХРУЩЕВ, КЛИМОВ И ФЕЛЛИНИ
ДИАГНОЗ климовскому фильму "Добро пожаловать..." с самого начала был однозначен: "нормальная антисоветская картина". Точнее - антихрущевская. Помните, там есть эпизод, где мальчику представляется, как хоронят его бабушку? Бабуля еще такая круглолицая, с гладкой прической... Кто-то бдительный усмотрел в ней сходство с Никитой Сергеевичем и сделал вывод: что же это вы вождя раньше срока хороните?! Но тем временем антихрущевский фильм вождь посмотрел лично и от души хохотал. Картина, уже закрытая, была спасена.
Благосклонен оказался Никита Сергеевич и к великому Феллини, хотя и очень по-своему. Когда стало ясно, что на третьем Московском международном кинофестивале в 1963 году фильм "Восемь с половиной" идет на главный приз, Хрущеву донесли: "Чуждая модернистская картина стала фаворитом!" Никита Сергеевич на всякий случай выбранил главу Госкино А. Романова и потребовал фильм на дачный просмотр. Шедевр привезли, запустили... И через несколько минут после начала в зале раздался хрущевский храп. Хорошо выспавшись, глава государства сказал: "Если фильм навевает такой крепкий сон на советского человека, значит, ничего опасного в нем нет". Однако картину так и не купили.
"ПОЛНОСТЬЮ ИЗЪЯТЬ СЦЕНУ РАЗВРАТА"
МАССУ сил и нервов отнимала у цензоров борьба с пьянством и порнографией на советском экране. "Полностью изъять сцену разврата" и "обнимающуюся пару в воровской "малине", - наставлял Шукшина по поводу "Калины красной" Даль Орлов (впоследствии - ведущий "Кинопанорамы", а тогда - большой начальник в кино). Кире Муратовой рекомендовали убрать сцены, "указывающие на физическую близость героев", и перечисляли, какие именно: "поцелуй у костра", "лежание на пиджаке" и даже "двусмысленный" вопрос героя: "Ты не жалеешь?.." Глебу Панфилову по поводу образа Марии в фильме "В огне брода нет" вменялось в вину, что "Мария решена как женщина грубо чувственная". Андрею Кончаловскому - что в "Сибириаде" авторы все время намекают на довольно свободные отношения героини (Таи) с мужчинами".
В фильме "Путешествие в другой город" уважаемый Кирилл Лавров лежал в постели с женщиной, разумеется, неодетый, да еще с татуировкой (кстати, собственной, натуральной). Его стали распекать: "Как же это вы смогли?! Ведь ваш герой - член ЦК, депутат Верховного Совета!" - "Но я же артист!" - оправдывался Кирилл Юрьевич. "Прежде всего вы член обкома партии!"
"Просим рассмотреть возможности другого решения эпизода в постели" - типичная резолюция тех лет. А вот еще цитата из публичного выступления одного из киноначальников:
"Мы стали совершенно неоправданно увлекаться, так сказать, голизной - показывать голых мужчин и женщин. Женщин чаще, чем мужчин. "..." А ведь мы знаем, чем кончается дело, которое начинается с голых женщин..."
Председателю Госкино Романову вообще всюду мерещились разврат и пьянка. Даже посмотрев сугубо патриотическое "Освобождение", он велел вырезать сцену, где под Новый год солдаты выпивали "наркомовские" 100 грамм, увидев в ней... "очернение армии". А в "Агонии" у Климова были вырезаны сцены разгула в ресторане. Но почему?! Ведь они как бы разоблачали разврат прогнившей царской России! Уже много позже выяснилось: в те времена как раз особенно разгулялась дочка Брежнева Галина, и в экранных оргиях было усмотрено прямое сходство с ее гулянками.
"ИСКЛЮЧИТЬ РЯД СУМРАЧНЫХ КАДРОВ"
"ОЧЕРНИТЕЛЬСТВО", "омрачение", "искажение" советского образа жизни - термины эти, знакомые со времен сталинизма, вновь утвердились в 70-х на фронте борьбы власти с кино.
Все помнят, как бесконечно терзали Андрея Тарковского за то, что у него в "Рублеве" Россия (еще вполне дореволюционная!) показана мрачной и жестокой. Высказывались мнения: "Вот у вас тут в кадре собаки грызут кость - это вы на что намекаете?!" В эксперты привлекали даже... Вальтера Ульбрихта, генсека дружественной компартии. Он послушно счел фильм... "антирусским". А уж после, того, как в Завидове, на охоте, картину посмотрел Леонид Ильич Брежнев, ничего внятного не сказал и по сложившейся традиции через 15 минут ушел спать, фильм стали просто душить. На всякий случай.
После просмотра "Асиного счастья" Кончаловскому рекомендовали "произвести сокращение кадров, демонстрирующих особо выпукло грязных, неряшливых людей" (в этих кадрах, как вы помните, - колхозники во время страды), "сократить сцену родов" и "дать песню вместо мрачных лиц".
Власти боролись даже... с погодой на экране. По поводу фильма Динары Асановой "Не болит голова у дятла" было такое предписание: "исключить ряд сумрачных кадров"! А об "Осени" Андрея Смирнова говорилось: "ввести сцену прогулки, чтобы не возникало ощущения излишне пасмурной и дождливой погоды..."
КАК КИРА МУРАТОВА СТАЛА ИВАНОМ СИДОРОВЫМ
ВЛАСТИ запрещали, а режиссеры снимали вопреки всему и иногда даже - самим себе. Муратова сделала картину "Дети подземелья" и, измученная многочисленными поправками и рекомендациями, после долгой переписки с начальством всех рангов сняла свое имя из титров. В них значится некий Иван Сидоров, фигура вымышленная. Это сегодня Муратова - лауреат международных наград и отечественного престижного "Триумфа". А тогда она писала в очередной объяснительной: "Я нахожусь во всесторонне безвыходном положении. Я не могу принять поправки и разрушить фильм, потому что это было бы похоже на убийство. Прошу и вас, не делайте этого. Надо относиться к фильму как к живому человеку и не отрезать ему руки просто потому, что кому-то не нравится их форма..."
Конечно, невозможно даже вкратце изложить всю трагическую историю нашего кино в одной статье. Но о советской киноцензуре 1965-1985 гг. Валерием Фоминым написана книга - "Кино и власть" (это - третья часть, две первые, посвященные 30 - 50-м гг., уже изданы). Ее материалы использованы в этих заметках. А шестисотстраничная рукопись ждет своего издателя.
Подготовила Марина МУРЗИНА