НЕДАВНО у берегов Новой Зеландии затонуло советское судно "Михаил Лермонтов". Оно получило пробоину в борту, натолкнувшись во время поворотного маневра на риф. Команда лайнера четыре часа боролась за его спасение, но, к сожалению, резко изменившиеся погодные условия не позволили вывести судно на отмель.
Экипаж судна мужественно, спокойно и слаженно провел спасательные операции. Все 409 пассажиров, в основном австралийцы, и команда из 329 человек (кроме одного) были спасены и доставлены на берег.
К моменту, когда высадка пассажиров заканчивалась, крен судна настолько увеличился, что трап оказался на высоте более двух метров над водой и матросам пришлось спускать людей на руках. Через 10 минут после того, как последние члены экипажа покинули теплоход, он затонул.
Мировая общественность высоко оценила действия советских моряков. На страницах печати, в том числе и западной, приводились высказывания пассажиров судна. Воспроизведем некоторые из них.
Австралийский эстрадный артист Хорри Дарджи: "Сначала мне сказали, что мое выступление перенесено на полчаса, а вскоре после этого нас всех погрузили в спасательные шлюпки. Настоящей тревоги объявлено не было, не было и паники... В некоторых случаях можно говорить о проявлении настоящего героизма в ходе оказания помощи нам".
Сноун Пит: "Оцениваю действия команды очень высоко, ее спокойствие и хладнокровие спасли нам жизнь".
Дуг Мак-Тейг: "В экстремальных условиях экипаж действовал превосходно. Они сделали все, что от них можно было ожидать. При посадке в шлюпки советские моряки проявили настоящий героизм".
Для нас, советских людей, в этом нет ничего необычного. Самоотверженность и доброта в характере советского человека, неотъемлемые его черты. А вот для людей капиталистического мира поступки советских моряков во многом показались необычными, даже сенсационными. Почему? Давайте вспомним примеры из давней и недавней истории.
1928 год. Советский ледокол "Красин" пробивается через толщу льдов Арктики, чтобы спасти горстку оставшихся в живых членов экспедиции Нобиле. Со страниц газет всего мира долго не сходили материалы о советском ледоколе, о благородстве моряков из молодой Советской России. Мир тогда был покорен "Красиным". Это было не просто спасение группы людей от верной гибели, что, конечно, само по себе благородно. Это была победа нашей техники, нашего строя, народа и, наконец, советской идеологии, советской морали.
В тот год героическая эпопея советского ледокола не закончилась спасением членов экспедиции Нобиле. Не прошло и полдня, как "Красин" распрощался в порту со спасенными и направился к берегам Норвегии. И тут радист ледокола принял сигнал "SOS". Оказалось, что в 80 милях от места нахождения ледокола терпел бедствие пассажирский пароход "Монте-Сервантес". На его борту было 318 членов команды и полторы тысячи пассажиров. Капитан бросил якорь в ближайшей бухте.
Через 10 часов в ту же бухту вошел ледокол "Красин". Водолазы "Красина" обнаружили у "Монте-Сервантес" на трехметровой глубине пробоину, которая немедленно была заделана. Но вода продолжала прибывать. Оказалось, была еще одна пробоина. Но ее заделывать было нечем. Тогда советские моряки оторвали несколько листов от палубы машинного отделения, применив их в качестве заплат. "Монте-Сервантес" был спасен.
Сопровождаемый эскортом яхт и катеров, ледокол "Красин" вошел в порт Ставангер, на берегу его ждали тысячи людей. Так здесь еще не встречали никого.
1932 год. Май. Аравийское море. Танкер "Советская нефть" Черноморского пароходства возвращался из Владивостока к родным берегам. Впереди по курсу вахтенная служба заметила яркое пламя. Нефтяные танки судна были заполнены бензином. Достаточно одной искры - и взрыв неминуем. Однако капитан А. Алексеев не колебался, принимая решение. Судно полным ходом двинулось к месту катастрофы.
Французский пассажирский пароход "Жорж Филиппар", совершавший свой первый рейс, был объят пламенем. Жизнь более 700 человек была под угрозой.
С танкера в считанные минуты спустили шлюпки, которые тотчас же пошли к гибнущему судну. 8 часов продолжалась борьба за спасение людей.
К месту катастрофы прибыли два иностранных сухогруза. Обошли горящее судно и тонущих людей несколько раз и, как говорится, гордо удалились, не подобрав ни одного человека.
На другой день к танкеру "Советская нефть" подошли несколько французских судов, на их мачтах в знак уважения к подвигу наших моряков был поднят флаг СССР. Когда все спасенные были переправлены на борт "Андре Либона", кто-то запел "Марсельезу". Этот революционный гимн подхватили сотни людей.
Французское правительство наградило советских моряков медалями.
1975 год. Флагман пассажирского флота Балтийского морского пароходства, с которого мы начали рассказ, "Михаил Лермонтов", находясь в Атлантике недалеко от берегов США, в штормовую погоду принял сигнал бедствия. Капитан теплохода А. Оганов тут же принял решение свернуть с курса и направил судно на 200 миль в сторону, чтобы спасти шестерых американских яхтсменов, потерпевших крушение в районе Бермудских островов.
Капитан спасенной яхты Джон Рейнондон потом рассказывал, что видел проходившие мимо суда, но те не реагировали ни на сигналы "SOS", ни на ракеты. Когда тонущие яхтсмены уже прощались друг с другом перед неминуемой, как им казалось, гибелью, они увидели шедший к ним большой пассажирский лайнер, на трубе которого был виден символ серпа и молота. Вот тогда капитан американской яхты сказал своим товарищам: "Нам повезло! Это русские! Они не пройдут мимо. Они нас спасут".
1981 год. Январь. Ночь. В кромешной тьме штормового Атлантического океана совершал очередной рейс с грузом из Ленинграда в Южную Америку теплоход Балтийского морского пароходства "Черняховск". Его мощный прожектор выхватил среди бушующих волн небольшую спасательную шлюпку. В ней было трое... Их подняли на борт. Спасенные рассказали, что в то время, когда они терпели бедствие в бушующем океане, мимо них проходили суда, но никто не обратил внимания на бедственное положение обреченных людей. По словам одного из спасенных, Брио, капитаны других судов в погоне за прибылью не желали менять курс и тратить время на спасение тонущих. Об этом же говорили две спасенные советскими морянами шведки. Попав в беду, они отчаянно кричали, размахивали руками проходившим мимо судам. Но их "не замечали".
То же самое случилось с двадцатью пассажирами вьетнамской шаланды, среди которых были женщины и дети. Мотор заглох. Они уже десять дней были без пищи, а в это время мимо проходили суда, но ни одно из них не подошло. Спасли их моряки советского теплохода "Художник Пахомов".
Не хотелось бы, чтобы у читателей складывалось впечатление, что спасают терпящих бедствие только советские моряки. Конечно нет. Экипажи судов западных фирм и компаний тоже отвечают на сигналы "SOS". Так, например, 23 июня 1962 г. радиоволны разнесли по океану сигнал бедствия панамского танкера "Гого Раннер" с командой из 33 человек. Тревожный сигнал приняли несколько судов, в том числе западные, и тут же дали ответы с согласием прийти на помощь. Правда, в этом случае, что само по себе характерно, капитан танкера выбрал советский теплоход "Владимир Ильич", зная, что на всех советских судах есть доктор, который может оказать медицинскую помощь.
Но все же многолетняя практика, признания самих спасенных подтверждают, что в большинстве случаев капитаны западных судов предпочитают не отклоняться от заданного курса. Спасение гибнущего судна - дело трудное, требующее напряжения и отдачи физических в моральных сил, самоотверженности, бескорыстия. Этих качеств как раз и не хватает "деловому" человеку Запада. Там на первом плане выступает расчет. И капитан, прежде чем изменить курс, будет взвешивать все "за" и "против", будет оценивать, выгодно или невыгодно для него это "дело", чье судно тонет, кому оно принадлежит, смогут ли ему заплатить за спасение, в выигрыше он будет или в убытке. Вот какие головоломки приходится ему решать. Спасение гибнущих теплоходов "в западном варианте" - не правило, а исключение из него, личное депо каждого капитана, зависящее от его человеческих качеств, совести.
Для советских же моряков прийти на помощь по сигналу бедствия - не исключение, а правило. В них говорит высокое моральное чувство, чувство товарищества и коллективизма, присущие людям нашего общества.
Эти естественные для нас качества вызывают восторг, удивление, а порой и непонимание на Западе.