На вопросы корреспондента "АиФ" отвечает заместитель Председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного комитета СССР по науке и технике Б. ТОЛСТЫХ.
КОРР. Борис Леонтьевич, читатели часто сетуют на бездеятельность ряда научно-исследовательских институтов, ставят вопрос об их ликвидации. Возможно ли это практически?
ТОЛСТЫХ. Раз в два-три года мы анализируем деятельность научных учреждений в каждой отрасли. Кроме того, сами министерства и ведомства должны контролировать деятельность своих НИИ. Но какова эффективность такого контроля, если, например, при обследовании одного института - ВНИИкомплект Минхиммаша - мы обнаружили, что по отчетам внедрены разработки по 57 темам, а фактически - лишь по 7, остальное - приписки? На 71 работника там приходилось 176 руководителей. Или ГипроНИИмаш Минстанкопрома - из тысячи человек лишь десять имели ученую степень, темы повторялись из года в год. За 9 лет сотрудниками института получено всего 2 авторских свидетельства.
По предложению нашего комитета Совет Министров СССР ликвидировал эти учреждения.
КОРР. А что стало с их сотрудниками?
ТОЛСТЫХ. Они устроились на работу по специальности в других организациях и на производстве. Но я хочу сказать, что вот таким административно-командным методом мы не вылечим застарелую болезнь отраслевой науки - ее слабую отдачу. "Закрыты", "запретить", "ликвидировать" - не сложно. Сложнее научить работать с большой эффективностью. И тут самый радикальный путь - переход на экономические методы управления. С введением новых условий хозяйствования результаты деятельности хозрасчетных научных организаций становятся товаром, который в зависимости от качества и ассортимента пользуется или не пользуется спросом.
КОРР. Речь, как я понимаю, идет о переводе науки на хозрасчет?
ТОЛСТЫХ. Именно. Предприятие, завод выступают здесь в роли покупателя. Если им нужна новая технология, уникальное оборудование, они напрямую заключают договор с НИИ. А поскольку предприятия находятся на самоокупаемости, то, поверьте, суммы на исследовательские работы, требования к срокам и качеству разработок будут максимально жесткими.
При таких условиях содержать "праздношатающийся" штат станет практически невозможно, как это иногда было прежде, когда деньги на науку выделялись сверху, централизованно.
КОРР. Борис Леонтьевич, НИИ теперь станут платить и за фонды, и за трудовые ресурсы. Но ведь это удорожит стоимость исследований, а при новых условиях эти отчисления особо обострят финансовые проблемы институтов.
ТОЛСТЫХ. Поначалу были и такие опасения, но практика показала, что это не совсем так. Например, в одном НИИ машиностроения собирались купить шесть вычислительных комплексов, но после подсчетов платы за фонды не только отказались от них, но решили еще и продать один из уже имеющихся.
КОРР. Но это не в ущерб исследованиям?
ТОЛСТЫХ. Просто навели порядок в работе имеющихся комплексов, установили трехсменную работу на них.
КОРР. А ведь часто для научных исследований нужны уникальные, очень дорогие приборы...
ТОЛСТЫХ. Пусть наука убедит изготовителя, что такой прибор нужен, что он поможет производству сделать его товар конкурентоспособным. А после эффективного использования этого прибора он будет продан. Любой разумный директор завода не станет возражать. Кстати, на хоздворах машиностроительных НИИ скопилось множество станков предыдущих разработок. Весь этот хлам стоял годами, сейчас его быстренько приводят в порядок, продают. Оживает омертвленный капитал. Есть и другая возможность - создавать центры коллективного пользования наиболее дорогими приборами.
КОРР. Наверное, и плата за трудовые ресурсы повлечет стимулирование более хозяйского отношения?
ТОЛСТЫХ. Во-первых, сократится прием людей - это также ответ на первый вопрос ваших читателей. Во-вторых, прием будет идти более тщательно, дифференцированно, с использованием надежных тестов. От будущего сотрудника должна быть весомая отдача.
КОРР. Кстати, какова нынешняя эффективность нашей науки?
ТОЛСТЫХ. Она сильно колеблется в зависимости от регионов и отраслей. Скажем, вузовская наука дает 1,7 руб. отдачи на вложенный рубль, молодая наука в Сибири - 2,5 руб. Перевод науки на хозрасчет, на прямые связи с производством, несомненно, резко повысит ее отдачу.
КОРР. Но если НИИ и предприятия станут работать по прямым договорам, возникнет саморегулирующаяся система, то в чем тогда будет состоять роль Комитета по науке и технике?
ТОЛСТЫХ. В нынешнем году на хозрасчет переходит более 1200 институтов - это большая часть, но не все. Кроме того, и в тех коллективах, что перешли на хозрасчет, портфель заказов будет сформирован на основе прямых договоров в некоторых случаях процентов на восемьдесят, в остальном - на основе госзаказов.
Значит, по-прежнему за нами остаются задачи определения приоритета исследований, правильного распределения средств госзаказов, своевременной ориентировки научных коллективов на крупные темы, имеющие близкий экономический эффект.
Надо сказать, что, в отличие от промышленности, в науке не было соответствующего эксперимента и опыта по переходу на новые рельсы, поэтому мы учимся на ходу. В Китае, где эту проблему начали решать раньше, считают возможным полный перевод науки на хозрасчет в течение ближайших трех лет.
Мы предельно сократили аппарат комитета, но тем не менее ставим себе задачу непрерывно развивать новые формы, совершенствовать хозяйственный механизм.
Кроме того, нам нужно свои задачи и успехи советской науки соотносить и координировать с развитием мировой науки, ну и главное - за нами разработка Комплексной программы научно-технического прогресса СССР на 20 лет.
КОРР. А каковы первые практические шаги перехода науки на новую экономику? Не остаются ли НИИ у разбитого корыта?
ТОЛСТЫХ. Научные коллективы машиностроительного комплекса, например, наполнили портфели своих заказов на две трети прямыми договорами, треть же - госзаказ. Мы считаем, что со временем госзаказ будет составлять не более 20%.
Вообще, я скажу, крепкая и добротная наука не ищет покупателя он идет к ней сам.
КОРР. А вот колхоз или совхоз - они ведь не в состоянии заказать разработку комбайна или трактора, соответствующего местным условиям? А централизованный заказ - что ж? Мы знаем, к чему это привело - десятилетия топтания на месте, груды металла на полях и в оврагах.
И вряд ли найдется "покупатель" на археологические раскопки или, скажем, на теорию возникновения мира...
ТОЛСТЫХ. Сейчас в академических институтах прямые договоры составляют около 15%. Мы думаем, что объем их в новых условиях возрастет вдвое, но все равно - фундаментальные исследования будут финансироваться централизованно, такова их специфика.
А вот интересы колхоза должны отстаивать региональные агропромышленные комитеты, специфичные комбайны нужны всему региону, и заказ можно сделать "в складчину".
КОРР. Борис Леонтьевич, один застарелый вопрос, к которому больно даже прикасаться, но он волнует многих читателей. Речь пойдет о мытарствах изобретателей. Из-за борьбы за "честь мундира" в недрах различных НИИ гибнут ценные изобретения, убытки трудно себе представить...
ТОЛСТЫХ. Сейчас с представителями самой широкой общественности обсуждается "Закон об изобретениях". Новое законодательство больше приближено к международным правилам, больше предоставлено изобретателям льгот и прав, совершенствуется процессуальный порядок защиты прав изобретателей в судах.
Но самое главное и существенное - экономические рычаги управления наукой теперь заставят НИИ искать таких изобретателей с их ценными идеями и готовыми разработками. Ведь чем лучше изобретение, чем быстрее и эффективнее оно внедрено, тем больше денег останется в коллективе НИИ на зарплату, развитие, соцкультбыт.
КОРР. А пока изобретатели реализуют свои идеи через кооперативы и другие общественные организации.
ТОЛСТЫХ. Хотя мы должны руководить научно-техническим прогрессом в целом, глобально, но мы оказываем самую широкую поддержку и малочисленным кооперативам, и центрам научно-технического творчества молодежи (НТТМ), и временным научно-техническим коллективам. Мы целиком стоим за развитие внедренческих, производственных, инженерных кооперативов. Примером может служить киевский кооператив "Полимермаш", не все даже верят в достигнутые им результаты.
В ГКНТ создана специальная группа, которая работает над устранением всех препятствий на пути развития общественно-технических организаций различных форм.
КОРР. Отрадно, что молодым создаются условия для работы в НТТМ. Однако, как идет омоложение в научных учреждениях?
ТОЛСТЫХ. Молодежи свойственны риск и динамизм. Поэтому приток молодежи в науку неминуемо приведет к качественному скачку в ее развитии.
В академических институтах сейчас введено ограничение по возрасту (65 лет) для замещения руководящих должностей всеми, кроме академиков и членов-корреспондентов. Да и последние могут руководить только до 70 лет, а потом посвящать себя только науке или воспитанию кадров.
КОРР. Ну а есть ли система поиска талантливой молодежи и выдвижения ее в лидеры науки?
ТОЛСТЫХ. Интересную работу в этом направлении проводит Московский физико-технический институт: он организовал выезд приемных комиссий во Владивосток, Хабаровск, Челябинск, Красноярск, Киев, где было отобрано около 100 студентов.
Проводит отбор способной молодежи через специализированные школы и Новосибирский государственный университет.
Кстати, его выпускник Ю. Л. Ершов через год после окончания защитил кандидатскую диссертацию, через два - докторскую, и сейчас он - член-корреспондент АН СССР и ректор этого университета. Вместе с доктором физико- математических наук Котовым они разработали оригинальный компьютер с чрезвычайно высоким быстродействием. Вот вам пример молодого лидера в науке.
КОРР. Борис Леонтьевич, читатели интересуются - правда ли, что зарплата доктора наук больше зарплаты министра?
ТОЛСТЫХ. Вопрос не совсем корректен, тем более что не такая уж редкость, когда министр является доктором наук.
Дело в том, что оплачивается только должность или количество труда, а не сама степень, которая дает лишь возможность претендовать на должность.
Если доктор наук руководит кафедрой или институтом высшей категории, то его зарплата может достигать 600 - 700 руб. в месяц. Это, конечно, больше, чем оклад республиканского министра. Ну а на должности старшего научного сотрудника минимальная зарплата 250 руб.
КОРР. Кстати, читатели спрашивают - почему существуют НИИ первой, второй и третьей категории? Разве бывает наука первой и третьей категории?
ТОЛСТЫХ. Сейчас практически нет институтов третьей категории. Но различный размах и глубина исследований, наличие опытного производства и большой работы по внедрению или отсутствие таковых обусловливает и различный уровень зарплаты, льгот, преимуществ. Приоритетные и эффективные работы всегда будут лучше оплачиваться. Этого требует сама экономика.
Собственно, весь смысл проводимой нами реформы и заключается в том, чтобы дать дорогу всему новому, прогрессивному.
Беседу вел С. АЛЕШИН
Смотрите также:
- В стране насчитывается 1491,3 тыс. научных работников. Как повысить их отдачу? Кадры в науке. Поиск оптимального →
- Геннадий Месяц. Науку губит чиновничья тупость! →
- КАК ИДЕТ ПЕРЕСТРОЙКА. НАУКА: ПОИСК НОВЫХ ПУТЕЙ →