КамАЗ - первое в стране акционерное общество, по оценкам специалистов, он года на два опережает всю промышленность бывшего Союза в вопросах акционирования. Не только в Татарстане, но и во всей России это, пожалуй, единственный на сегодня "пятачок" стабильности, за который держатся все - от рабочих до политического руководства автономии.
ПАРАДОКСАЛЬНО, но факт: перестройка развалила Союз, но сохранила целостность этого завода-гиганта. Благодаря акционированию, собственность КамАЗа осталась незыблемой во всех бывших республиках СССР, в том числе и в Прибалтике. И лишь правительство Башкортостана в нарушение всех законодательных прав решило национализировать Нефтекамский завод, несмотря на то что 85% его продукции - это труд всего КамАЗа. Феномен в Набережных Челнах был отмечен Международным биографическим центром Кембриджа (Великобритания), объявившим генерального директора АО КамАЗ Н. Беха - ни много ни мало -"Человеком XX столетия", выбрав его кандидатуру из сотен претендентов из 80 стран мира.
Безработица КамАЗу в обозримом будущем, судя по всему, не грозит. Возможно, оттого, что здесь больше думают об экономике, нежели о политике. Престиж автомобиля растет, развивается производство, а вместе с ним и новые принципы работы. "Если заказчик потребует автомобиль с квадратными колесами, - мы должны его сделать", - так считает руководство.
Средняя зарплата рабочих - около 14 тысяч - не Бог весть какие деньги, однако, учитывая, что практически все основные продукты питания - мясо, картофель, овощи - все свои и в 3-4 раза дешевле, чем в государственных магазинах, как говорится, жить можно.
170 из 600 тысяч жителей Набережных Челнов - работники КамАЗа. Поэтому начавшийся процесс приватизации предприятий затрагивает интересы не только города, но и всей республики. Вот тут-то кончается экономика и начинается политика.
При всех заверениях о том, что Татарстан не собирается выходить из состава России, необходимо учитывать объективные процессы, порождаемые общей политической ситуацией в стране. Слишком долго и бестолково делят в Москве власть исполнители с законодателями. Регионы устали ждать окончания этого дележа и уже сегодня практически готовы поделить эту самую власть между собой. По меткому выражению одного из членов украинского парламента, Россией управляют территории, представители которых достаточно мощно выступили на прошедшем съезде народных депутатов.
Есть такая болезнь - клаустрофобия - боязнь замкнутого пространства. Не этим ли "вирусом" поражены умы российских парламентариев, которые так боятся замкнутых пространств, именуемых ими не иначе как национальными закоулками? Один из членов аппарата управления КамАЗа на вопрос: "Вы за кого - за Россию или за Татарстан?" - не задумываясь ответил: "А ни за кого, мы сами по себе".
Вопрос территориального обустройства новой России созрел далеко не вчера. Если бы этот вопрос решался не через политику, все бы решилось само собой естественным путем, потому как никому мы, кроме нас самих, в этом мире не нужны, - и это, пожалуй, относится не только к России. С этой точки зрения, вряд ли стоит бояться замкнутых пространств - примером тому КамАЗ : "замкнулся", акционировавшись раньше всех, - и ничего, сам процветает и дает жить сотням своих смежников.
Решению вопроса территориального обустройства сегодня мешают две очень серьезные проблемы: национальный вопрос и преступность. Если не брать в расчет "оголтелых", кричащих с одной стороны "Россия для россиян", а с другой - "Татарстан для татар", то проблемы, вроде бы, как таковой и нет. Тем не менее, ни один ответственный работник, будь то русский или татарин, не даст журналисту объективную информацию, если под ней надо будет поставить свою подпись. Боятся: а вдруг завтра "они" придут к власти?
В интервью один из работников правоохранительных органов сказал, что по прогнозам их аналитиков, возможность прихода националистов к власти даже теоретически очень мала. Однако и он просил не упоминать не только его фамилию, но даже орган, где служит.
После Всемирного конгресса татар, состоявшегося прошлым летом, возник "исполком", который не представляет ни какие- либо национально-демократические организации, ни татарскую диаспору, а носит, по словам профессора Ф. Фаткуллина, кабинетно-номенклатурный характер. Но в выступлениях руководителей исполкома можно встретить такие выражения: "Татарстан должен", "Правительству Татарстана нужно предусмотреть", "ему следует обеспечить" и т.д. В свое время даже ЦК КПСС не допускал таких предписаний в адрес государственных органов.
Справедливости ради надо сказать, что Татарстан ничем не отличается от других регионов России, где имеются аналогичные структуры. Поэтому отдельные публикации и высказывания, пожалуй, справедливо воспринимаются здесь как разжигание националистической истерии.
Гораздо хуже дело обстоит с преступностью. Практически все мало-мальски значимые предприятия обросли полумафиозными структурами, которые в основном служат для защиты их собственных интересов. В Набережных Челнах не то в шутку, не то всерьез говорят, что даже школьники торгуют "КамАЗами" или запчастями. Это специфический местный бизнес, который "кормит" огромную массу людей, и прежде всего молодежь.
Нигде не работающие 20-летние парни, давно пересевшие с мотоциклов на "восьмерки" и "девятки", - завсегдатаи городских ресторанов. Официанты к ним особо внимательны, невзирая на хамское обращение, поскольку платят они хорошо.
"Все они вооружены", - говорит тот же работник правоохранительных органов. Мы в один день можем ликвидировать все группировки, несмотря на то, что они имеют автоматическое оружие, гранаты и гранатометы. Но это ничего не дает. С организованной преступностью нужно и бороться организованно. Для этого нам необходимо замкнутое пространство, единые законы и единые действия по их исполнению.