В КАЖДОМ номере газеты вы пишете, что неудержимо растет преступность. Могу поделиться с вами, как я стал уголовником. Моя история, увы, типична. Родители любили прикладываться к стакану, и с пятилетнего возраста меня определили в детский дом, лишив материнского тепла, пусть даже грязного, пропитанного вином. Но я тогда не осознавал, что это плохой дом, и то, что я несчастен. Для меня это было нормальной жизнью. В детском концлагере меня побрили налысо и нарядили в одежду, похожую на сегодняшнюю зэковскую робу. Я не в силах был выдержать гнет так называемых воспитателей, которые, нажравшись в детдомовской столовой, начинали потешаться над нами, пуская в ход палки, ногти, кулаки. Вы можете себе представить, когда здоровый мужик (не помню его отчества, звали Вячеслав) взял за ноги семилетнего пацана и стал раскручивать его по кругу, пытаясь ударить головой о плиточный пол. Пацан кричал изо всех сил, обхватив руками свою голову. После того, как у него потекла из носа кровь, мужик швырнул ребенка к стене. Не помня себя от ужаса, я "ушел" в побег (родителей к тому времени выселили из города). Не зная, куда податься, я бродил по ночным московским улочкам, ища пустую бутылку, чтобы, потом сдать ее и купить хлеба. Ночевал на чердаках и в подвалах. Тогда я по-настоящему ощутил холод и голод. Доходило до того, что от голода я еле переставлял ноги. Возле одной интуристовской гостиницы я нашел себе кормушку. Приставая к иностранцам, выпрашивал у них жвачку, ручку или рубль. Так некоторое время я существовал, пока меня не поймала наша доблестная милиция. Там меня ждало еще одно потрясение. Человек в погонах с тяжелыми валенками стал меня бить под живот, серчая на то, что я долго от него убегал и он устал. После чего меня опять вернули в детский концлагерь.
За мое отсутствие произошли некоторые перемены. Здесь теперь стал новый ночной воспитатель по имени Стае - сержант милиций. Днем ловил преступников, а ночью занимался развратом среди сирот. Как потом выяснилось, он был гомосексуалист, и его потихонечку уволили.
Я периодически уходил в бега меня ловили и снова сажали в детдом. Когда наступали летние каникулы, делался отбор: кого отправить в пионерский лагерь, а кого в психбольницу, так как не на всех хватало путевок в пионерлагерь, а в психушку - сколько хочешь. В основном туда ехали нарушители режима содержания, и я был в их числе. В психушке меня пичкали трехразовыми уколами. После каждого из них не мог ни сесть ни встать, температура под сорок. Я начал чувствовать, что у меня тупеет мозг.
После детдома мне дали комнатушку в общаге, 50 рублей и со словами: "Желаем тебе сдохнуть" проводили за дверь. Следующий период моей, юной жизни я начал с грабежей, зарабатывая этим на хлеб. На сердце у меня толстый слой ненависти, вражды и зла на все, что меня окружает.
Все, что здесь изложено, чистая правда.
Зэк ВОВА