"Нельзя в нашей стране играть с бунтарским духом - потом не остановишь", - уверен актёр Сергей БЕЗРУКОВ.
ВООБЩЕ-ТО он всю жизнь мечтал сыграть Хлестакова. И долго убеждал Табакова, чтобы в театре поставили "Ревизора". Но Олег Павлович почему-то отказывается. Может быть, потому, что "Ревизоров" хватает в других театрах. И Безрукову достался Чичиков. В спектакле "Похождение" по "Мёртвым душам" Н. Гоголя, который для Театра О. Табакова поставил молодой режиссёр М. Карбаускис.
Остап Бендер ХIХ века
- ВАШ Чичиков - он кто?
- В любом случае - прохиндей. Потому как сам Николай Васильевич Гоголь писал, что не выводит героем добродетельного человека, ибо добродетель забили ногами, добродетельность навязла в зубах. Чичиков - это такой своеобразный Остап Бендер ХIХ века.
Как показывает горький опыт, в России и сегодня хватает людей, которые сколачивают состояния из воздуха. Далеко ходить не нужно - достаточно лишь посмотреть на некоторых наших бизнесменов, олигархов. Практически в каждом из них вы увидите чёрточки Пал Иваныча Чичикова. В этом смысле "Мёртвые души" - очень современная история.
- То есть Россия современная - это страна мёртвых душ?
- Думаю, что-то в нас всё-таки ещё живо. Прежде всего мы снова научились мыслить. Ведь в нас долгое время эту охоту отбивали. После революции интеллектуальная элита России была практически уничтожена. В результате думать стало просто опасно. Но всё равно наступила та пора, когда люди вновь захотели развиваться - интеллектуально, духовно. Как по весне трава после самых свирепых морозов всё равно проклёвывается. Сегодня в стране большое количество светлых умов, талантов. И пока художники хотят творить, души наши живы.
- Только душ этих живых почему-то не видно. Во Франции закон о найме молодёжи ещё только принимают, а вся страна на улицы бунтовать вышла. У нас же отсрочки от армии отменили - и тишина. Хоть бы один человек с плакатиком вышел! А где же знаменитое русское бунтарство?
- Забили за годы советской власти это самое знаменитое русское бунтарство. Да и время у нас сейчас опасное, когда любое слово, сказанное за или против, любое желание добиться справедливости могут переиначить. И различные, как говорил Иешуа Га-Ноцри, "добрые люди" повернут этот протест совсем в другую сторону. Не стоит играть с бунтарским духом - потом не остановишь. У нас ведь не Франция. Да, гильотина пришла оттуда - они её придумали. Для удобства. А на Руси головы рубили топором: р-р-раз от плеча - и всё! Во Франции были и революция, и Робеспьер. И тем не менее это несравнимо с тем, что может произойти в России.
Когда кипят страсти
- ВАШ сериал "Есенин" приняли, мягко говоря, прохладно...
- Те страсти, которые разгорелись, "прохладными" назвать сложно. Для меня было бы трагедией, если бы всё прошло именно прохладно. Потому что сам Есенин у современников вызывал такие же страсти. Почитайте воспоминания тех лет - и вы всё поймёте, что творилось тогда, как нешуточно воспринимали самого Сергея Александровича, как рвалась его душа, как он горел.
Я был только рад, что страсти кипели. Потому что благодаря этим страстям обратили внимание на поэта. Ведь человек, даже кипя негодованием, всё равно обратится к первоисточнику, что-то для себя найдёт. И это найденное не забудет.
- Но вам-то как досталось! Если бы меня так ругали, я бы, наверное, плюнула на всё и уехала в Америку.
- А зачем, зачем?! Я родину люблю. Ну и пусть на мне топчутся - я всё равно счастлив. Раз топчутся, значит, чего-то ты стоишь в этой жизни. Для художника гораздо страшнее, если его не замечают. Или хвалят. Заласкали, затёрли - и всё! А тут всё наоборот. И в этом - жизнь!
- Страсти по поводу ваших героев разгораются не в первый раз. Была ещё "Бригада", Саша Белый. Вы и сейчас считаете, что эту роль вам нужно было играть?
- Конечно! Ну а зачем говорить, что этого - "бригад", разборок, смертей - не было? Это же всё в нашей недавней истории было! Так чего ж на зеркало пенять? Мне жалко только, что наша "Бригада" не закрыла эту тему и следом появилось ещё множество фильмов. И лично для меня эта роль была очень важной - до неё меня воспринимали по-другому. А теперь меня критики боятся, потому что не знают, чего от меня ожидать, в какой момент и с какого бока я подкрадусь. Они были готовы закрепить за мной один образ, загнать в определённое амплуа, а я сделал другой!
- А вам самому не страшно, сколько в вас внутри всего сидит? И Пушкин, и бандит, и милиционер деревенский, и Иешуа.
- А мы что, в глубине души не такие? Мы просто многого себе не позволяем. Но если каждого человека проанализировать, как мы разбираем сыгранные персонажи, там такое поле деятельности для психолога откроется! Огромное! А люди, которых я играл, ничего не скрывали. Они горели. И я живу этими ролями.