Владимир НАУМОВ относится к числу самых легендарных режиссеров нашего кинематографа. Придя в режиссуру в непозволительно юном возрасте, он обрел свое второе "я" в старшем товарище - Александре Алове. Это был настолько удивительный режиссерский тандем, что их называли одним именем - "Аловнаумов". Виртуозно обходя бюрократическо-цензурные рогатки, они выпускали одно замечательное кинополотно за другим, и каждое становилось событием: "Мир входящему", "Скверный анекдот", "Бег", "Легенда о Тиле", "Тегеран-43"... Когда Алов умер, многие думали, что Наумов сникнет, поутихнет. Но тогда он не был бы Наумовым! Он снял в память о друге пронзительный документальный фильм-реквием "Алов" и взялся за очередную картину, потом за вторую, третью... Он и сегодня снимает новый фильм.
Без работы не могу
- Владимир Наумович, я не знаю другого режиссера, который бы так же, как вы, без отдыха, без пауз переходил от одного замысла к другому. Вы, извините, всегда не ходите, а носитесь. Как можно всю жизнь существовать в таком ритме? Откуда берется такая энергия?
- Мне кажется, что во мне с детства сидел какой-то черт - бывают такие непоседы. Мне все время надо было что-то делать. Я не мог успокоиться, пока не уставал до упаду. Тогда я падал на диван и читал. В 16 лет я экстерном окончил школу и поступил в ГИК (Государственный институт кинематографии). На курсе я был самым молодым. Однокурсники называли меня "Маугли", потому что я был жутко загорелым, страшно тощим и очень подвижным. Эта подвижность была у меня всегда. Когда мы снимали "Легенду о Тиле", я вдруг подумал: если Уленшпигеля - бродягу по сути - остановить, он просто умрет. Он не может сидеть на одном месте. Так и я - без работы не могу существовать абсолютно! Выходные для меня - это мука! Я выискиваю себе какие-то жуткие, бессмысленные занятия, лишь бы что-то делать. С возрастом, конечно, становится все труднее и труднее. Но так или иначе - я не отдыхаю.
Просто гулять я не могу - я должен куда-то идти с определенной целью. Куда - неважно! Но - с целью! И я все время в поисках этого дела, может, поэтому, может, так распорядилась судьба, но я действительно все время в работе, в делах.
Но в последнее время я стал уставать... И возникает жуткое противоречие между необходимостью все время что-то делать и накопившейся подспудно усталостью. Как у корабля, который очень долго плавал, днище обрастает ракушками, и они мешают движению.
- Но помимо физической энергии профессия режиссера отличается немалыми духовными затратами, нервными перегрузками, что, думается, не слишком полезно для здоровья?
- Знаете, один умный человек сказал, что люди, занимающиеся художественным творчеством, более жизнецепкие, жизнестойкие, чем человек, который в 9 утра приходит на рабочее место, а в 5 вечера уходит домой. Хотя, казалось бы, такой размеренный образ жизни по всем законам должен способствовать прочности человеческого организма, однако - нет! Есть тут какая-то тайна. Что-то есть в этой бесконечной смене впечатлений, бесконечной череде людей, мест и даже интересов. Например, "Тегеран" - это проблема терроризма и любви. "Бег" - это тема Родины. "Тиль" - это Свобода... И вокруг тебя намешано такое количество всего - такое варево, такой винегрет из разных стран, народов, времен, - что это не дает возможности просто прикорнуть на диване. Одна сторона медали. А с другой - бесконечная борьба за то, чтобы снимать картину. Раньше - с цензурой. Теперь - с денежными делами, которые с успехом заменили цензуру. С цензурой даже легче было бороться, потому что министра можно было обмануть, можно было напугать, он же не знал, что скажет высшее начальство, - а вдруг им картина понравится? Была целая система уловок и приемов борьбы с министром: надо было знать его характер, его слабости. А теперь вместо этого - рубль или доллар, холодная, спокойная бумажка. Нет его - и кончилось кино. Поэтому приходится бороться еще и за финансовое существование кинематографа.
Как мы "уломали" Делона
- К счастью, ваш неиссякаемый оптимизм, ваш несколько авантюрный склад характера помогают вам в большинстве случаев преодолевать все препоны и иногда буквально совершать чудеса. К примеру, вы (не считая Алова) - единственный российский режиссер, который снял в своем фильме такую суперзвезду мирового кинематографа, как Ален Делон. Как вам это удалось?
- Снимая "Тегеран-43", мы работали с замечательным продюсером и очаровательным человеком
- Жоржем Шейко (к сожалению, уже ушедшим из жизни). Он был продюсером картины "Черный тюльпан" - работал с Делоном. И вот у нас возникла идея привлечь к съемкам в "Тегеране" кого-нибудь из французских актеров, раз уж мы снимаем в Париже. Жорж тут же начал перечислять актеров, а я говорю: "Жорж! А давай Делона позовем?" Видели бы вы его выражение лица! "Как Делона?! Какого Делона?!" Я отвечаю: "Не знаю, какого... Аленом, по-моему, его зовут!" Жорж кричит: "Да ты с ума сошел! Он в жизни ни разу не играл эпизодов! Что ты можешь ему предложить?!" Я говорю: "Ну вот есть же у него - Форш... На двух страничках..." Он просто обомлел! А я продолжаю: "Жорж! Ты веришь в судьбу? Позвони сейчас Делону! Скажи - есть два русских сумасшедших, которые снимают здесь картину и хотят его пригласить". Жорж взял трубку телефона так, как будто это был раскаленный утюг. Делон оказался на месте - у себя в офисе! Жорж с ним поговорил о том о сем... Мы с Аловым его толкаем: "Скажи!" А у него язык не поворачивается! Наконец выдавливает: "У меня тут такая ситуация... два сумасшедших... хотели бы тебя повидать..." Делон спрашивает: "А кто они - эти сумасшедшие?" - "Да два режиссера... русских!" Делон был ошарашен: "Русских???" А он до этого ни разу не пришел в советское посольство, на какие бы приемы его ни приглашали! И Жорж спрашивает: "Можно к тебе зайти?" Делон отвечает: "Я вас жду через 15 минут. Не успеете - ваша проблема!" А мы уже все машины отпустили! Пошли пешком под дождем. Взяли огромный зонт! Как сейчас помню: три человека под одним зонтом! Алов же еще с палкой своей по лужам скользит. Благо рядом - здесь же, на Елисейских полях.
Пришли к Делону. Он сидит, вытаращив глаза. Но кофе нам предложил и коньячку немножко. Сели, разговариваем: "Вот хотим вас пригласить". Он спрашивает: "А что играть?" Я даю ему 2 странички. Он говорит: "Да вы что?! Что это?! Это две странички, что ли?!" Я храбро отвечаю: "Да!" - "А весь сценарий сколько страниц?" - "А сценарий - 120 страниц", - говорю. Он смеется: "Ну хорошо! Значит, так: хорошо, но мало! Давайте договоримся. Сейчас сколько времени? Восемь вечера. Завтра в 8 утра... ладно - в полдевятого вы мне приносите на французском языке не менее 15 страниц хорошей роли. Тогда и будем разговаривать!" Мы отвечаем: "Конечно!" Он говорит: "Ну давайте еще выпьем", - в уверенности, что ничего этого не будет и мы больше никогда у него не появимся. Мы отвечаем: "Да нет уж! Нам пора работать!" Но выпили еще по рюмочке и ушли. Пришли к себе, в отель "Рафаэль", велели Жоржу быстро найти стенографистку и переводчицу, желательно в одном лице, заказали ужин в номер... И с 9 вечера до 8 утра мы сочиняли, а она печатала. В 7 утра позвонили Жоржу - разбудили его: "Давай приезжай быстро!" И ровно в половине девятого мы без звонка появились в офисе у Делона. Он уже был на месте. Взял текст, почитал и... согласился сниматься в нашей картине!
От стресса не бегаю
- История из разряда экстремальных ситуаций! Владимир Наумович, ваша работа предполагает стрессы в качестве постоянного атрибута. Как вы с этим боретесь?
- А чего с ними бороться? Я их ужасно люблю - стрессы! Без них скучно! Как же можно без стрессов? Они необходимы, чтобы не застаивалась кровь. Любят же люди гонки на выживание - такие, на грани катастрофы? Некоторые прыгают с парашютом. А мы - все время в стрессы! Это - "национальный вид спорта" у актеров и режиссеров, вообще у кинематографистов. Можете считать, что я каждый день по 3-4 раза прыгаю с парашютом, срываюсь со скалы и мчусь впереди Шумахера на гоночной машине! Во всяком случае - стресс так стресс! Что теперь сделаешь? Пусть он будет. Я не хочу от него отказываться. Единственное, чего хотелось бы, - это чтобы была возможность снимать кино. Заметьте, как я ставлю вопрос: не деньги, а возможность снимать кино. Деньги мне не нужны. Неважно, кто их получит за мой фильм, неважно, кто за него заплатит, - мне важно сделать "продукт" и посмотреть на него. Причем я уже дожил до такого самосознания, что мне важно сделать картину именно так, как я хочу. Когда я был молодым - лет 30 с небольшим, - наш фильм "Мир входящему" участвовал в кинофестивале в Венеции. Мы с Аловым очень волновались, переживали, потому что на конкурс были представлены картины Куросавы, Алена Рене, Витторио Де Сика - крупнейших мастеров из существующих тогда кинематографистов. И в результате мы получили там приз за лучшую режиссуру и за абсолютно лучший фильм, показанный на конкурсе и вне конкурса.
Тогда это имело для меня колоссальное значение! А потом уже было в моей жизни множество всяческих призов.
- Владимир Наумович, что бы вы себе пожелали?
- Прежде всего, как я уже сказал, возможности снимать кино! Ну, конечно, и здоровья тоже. В придачу. Я не хочу себе желать чего-то неосуществимого. Я хотел бы еще, чтобы у меня была возможность помогать моим друзьям, моим ученикам и просто коллегам-кинематографистам делать то, что они любят, - кино... Очень многие люди нашей профессии не умирают в постели, не уходят спокойно из жизни. Обратите внимание: Высоцкий, Даль, Владик Дворжецкий... Огромное количество актеров и режиссеров я мог бы перечислить, жизнь которых оборвалась вот так - на лету. Это - очень важный момент! Важно не стать никому обузой и, самое главное, - все время что-то делать, не остаться без дела!..
Смотрите также:
- Александр Адабашьян: "Герой нашего времени - не Бендер, а Корейко" →
- Андрей Соколов: "Фильм - это маленькая жизнь" →
- Максим Мальцев не дружит с Антоном Папазогло →