Врач, психиатр и психотерапевт, ученый, писатель и художник, поэт и композитор, президент Фонда психологической помощи, автор многих книг Владимир Львович ЛЕВИ. Когда-то его книгами "Искусство быть собой", "Искусство быть другим", "Нестандартный ребенок" и другими зачитывалась вся страна. С тех пор прошло много лет. Глобальные катаклизмы переворотили тысячи судеб и разрушили государство-монолит. Но доктор Леви верен себе - он по-прежнему лечит людей, пишет картины и книги, сочиняет музыку и стихи, занимается Фондом, в общем, живет довольно бурной жизнью.
- Владимир Львович, к вам сейчас, наверное, обращений гораздо больше, чем раньше, до кризиса?
- Финансово-экономический кризис не является для меня неожиданностью. Еще три с половиной года назад я знал и предупреждал (жена и друзья не дадут соврать), что нечто подобное произойдет как раз примерно в это время. По каким признакам я догадался? По людям. По их поведению, настроению. Одних лишь банкиров я повидал за это время более сотни. Совокупное впечатление от них - раздувающийся гнойный пузырь. Он должен был вскоре лопнуть. Как должна была и развалиться в свой срок совимперия. Кризис в нашей стране начался не 17 августа и даже не в 17-м году уходящего века.
История болезни страны очень давняя, в ней трудно указать точку отсчета, "первородного греха". Приглашение варягов на княжество? Татарское иго? Петровское изнасилование? Я называю все это, вместе взятое, болезнью истории. Вот симптомы наиболее постоянные: разброд, распри, внутренние противоречия, слабость самоорганизации, неумение быть свободными, рабско-барский комплекс - тоже слова-перевертыши...
Россия живет в непрерывном духовном и социально-психологическом кризисе. В кризисе идеалов и смыслов жизни, в кризисе устоев сознания. Вторичен по отношению к этому кризис политический, а не финансово-экономический.
- Как отразились нынешние проблемы в болезнях и душах ваших пациентов?
- Вот пример. Еще до 17 августа пришел ко мне парень 28 лет, очень крепкий, накачанный. Долго не мог выдавить из себя ни слова. Наконец сквозь зубы проскрежетал, что находится "в отчаянном положении". Сын профессора, впавшего в нищету. Закончил технический вуз, работы по специальности нет. Первая попытка заняться с компанией сверстников бизнесом закончилась наездом рэкетиров, диким унижением и избиением. После этого перебивался на случайных приработках, "шестерил", попутно качался, занимался кикбоксингом и карате. Устроившись охранником в банк, начал строить проекты, как этот же самый банк и ограбить. Встретил через некоторое время бывшего одноклассника, в школьные времена - слабака, а ныне - крутого владельца шикарного джипа, руководителя крупного подразделения оргпреступности по части угона автомобилей. Поделился с ним своими огорчениями и планами. Тот мягко, снисходительно-жалеючи его вышутил: "Ты у нас всегда был "чайником". В Стране дураков легальных способов жизни не существует, но нельзя срать там, где сидишь... Решишься - приползай, что-нибудь придумаем".
Через некоторое время тот действительно "приполз". И в порядке испытания получил задание поучаствовать в одной разборке, где дело могло кончиться и убийством - там что-то из кого-то выбивали. В первый раз буквально ощутил вкус крови: они били и пытали человека, и брызнувшая кровь попала ему прямо в рот. После этого парня с месяц преследовали тошнота и кошмарные сновидения. Потом прошло. Время от времени он этим корешам "помогал" и как раз перед приходом ко мне получил предложение на "постоянку".
- А что же его толкнуло пойти к вам, раз он уже стал привыкать?
- Отчаянная борьба души за свое выживание именно в качестве души, а не психики биоробота. Бывали у меня и такие ребята, которые переходили черту, участвовали в убийствах: нравственные инвалиды, на вид ничем не отличающиеся от обычных граждан. Один, помню, долго мне объяснял, как тяжело было после первых убийств изгонять из памяти самые последние вскрики и взгляды жертв, как они его поначалу преследовали и в снах, и наяву, а потом изгоняющее средство нашлось: врубал на 5-6 часов музыку "техно" оглушающей громкости. Большинство людей от природы для такой деятельности не предназначено. Их затягивает в нее, как в воронку: взаимоумножение двух главных, выражаясь научным языком, факторов - антинравственность их среды общения и собственная духовная недоразвитость. Врожденное внутреннее сопротивление злодейству почти всегда есть, но сила его часто оказывается недостаточной.
- И что с этим парнем-охранником сейчас?
- Этот случай я могу отнести к числу своих тихих удач. Удалось отвратить человека от преступного пути. Он бросил и свой банк, затянул пояс потуже, пошел учиться на компьютерщика. Увлекся, нравится.
Но вот вам другая история, которая произошла уже после 17 августа. Молодые супруги, он - начинающий врач, она - инженер, замечательная пара, веселые, достойные друг друга ребята. Но он не умеет зарабатывать деньги. И вот, когда родился ребенок, жена поставила доктору ультиматум: "Не будет денег - не буду с тобой жить" - и сбежала к своим родителям. Муж оказался буквально на грани самоубийства. Жена в приватной беседе объяснила мне, что движима горячей любовью и такой вот "шоковой терапией" пытается сотворить из своего мужа мужчину. Я выразил предположение, что она получит в лучшем случае зверя, а в худшем - труп.
Деньги, они сегодня есть, завтра их нет, или сегодня их нет, а завтра они будут. Если любовь зависит от этого, то, может быть, ее стоит именовать как-то иначе, скажем партнерством на основе сексуально-финансового соглашения...
- А если их нет год, два и женщина понимает, что ей финансово, да и морально будет легче обеспечивать себя и ребенка самой, нежели прозябать с мужем в полной нищете? Может быть, и не стоит осуждать женщину, которая бросает слабого мужчину? Ведь это означает, что она доведена до такого состояния, что он ей, хоть с деньгами, хоть без денег, вообще не нужен!
- Я не осуждаю и не морализирую. Сколько угодно случаев, когда женщины бросают и вполне состоятельных мужей. А "неспособность к зарабатыванию" может иметь разное происхождение.
- И все-таки в последнее время мужчины стали гораздо слабее слабого пола, а женщины, наоборот, стали более мобильными и пробивными.
- Да, такое действительно сплошь и рядом, могу подтвердить. Но это социальное извращение обозначилось у нас еще с послевоенных лет, с конца пятидесятых годов. И знаете, почему? Потому что наши мужчины воспитываются в основном женщинами. У них нет хороших воспитывающих отцов.
- То есть, если мужчина воспитывается в основном матерью, это означает, что он фактически не будет годен к семейной жизни?
- Скорее, весьма велика вероятность его затяжного психологического инфантилизма, а отсюда уже и типичные трудности. Как обычно происходит? Сначала, как правило, мальчишка сидит под юбкой у матери, потом воспитатели и учителя у него тоже в основном женщины. Результат: двойная привычка к психологическому доминированию женщины и к сопротивлению этому доминированию, к парадоксальному отрицанию в себе всякой доли женского начала, что тоже неправильно. И вот перед нами - фактически немужественный молодой самчик с неадекватными претензиями на псевдомужественность... А тут вдруг - армия. В одночасье ему дают такой "мужской линии", после которой он, если выживает, становится толстокожим парнокопытным. Почему от армии нынче все так повально косят? Если б мальчишка получал хорошее мужское воспитание, он бы хотел идти в армию, только, конечно, в нормальную армию. В общем, вовсе неудивительно, что наши женщины сейчас психологически более мужественные, чем мужчины.
- Выходит, следующее поколение мужчин будет еще более феминизированным?
- Не дай Бог! Будем надеяться, что этот процесс, дойдя до какого-то предела, получит обратный импульс. Может быть, женщины догадаются хотя бы изображать слабость?
- В чем же состоит эта "прекрасная слабость"?
- А вот в чем: не умейте приказывать. Умейте просить. Умейте склонить, спровоцировать, навести, побудить. Моя мама не умела приказывать, не умела преодолевать мое сволочное своеволие, случалось, я доводил ее и до слез, но зато я со временем научился ее жалеть, и любовь моя к ней не оказалась прибитой, а проявилась свободно и сильно. В какой-то миг я открыл, что она нуждается в моем покровительстве, в защите, в заботе. Еще раз подчеркну: мальчик не чувствует, что мама его любит, если она им только управляет. Он живет тогда в ощущении отсутствия любви. И из него получается эмоционально убогая личность.
- Знакомы ли вам счастливые семейные пары, счастливые, невзирая ни на какие трудности, финансовые в том числе?
- Знакомы, конечно. Знаю и тех, кого этот чертов кризис как раз приблизил друг к дружке, заставил подтянуть пояса, сплотил узы. Помните, у Толстого: "Все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастливая - несчастлива по-своему". Это, кажется, единственное его наблюдение, с которым я не могу согласиться. Каждая счастливая семья счастлива по-своему, оригинально и уникально, неповторимо. Счастливые семьи бывают похожи только внешне. А внутренний состав семейного счастья каждый раз свой, как состав генов... Я знаю счастливые семьи, которые счастливы, не имея, скажем, гармоничного секса.
- А ведь он считается непреложным условием!
- Вовсе нет. Они счастливы на основе духовной, творческой, душевной, психологической. Знаю семью, где у жены еще в молодом возрасте случился рак яичника. А супруг остался любящим, верным. После операции два года у них не было никакого секса, он вел жизнь монаха, и они стали друг другу братом и сестрой. А потом нашли возможность даже и физически жить, иначе, нежели раньше, но все равно хорошо. Слава Богу, она успела родить. И живет детьми и его любовью. Сексуальная дисгармония может, конечно, стать причиной разлада, но это означает, что слабы или вовсе фиктивны другие уровни, что в данном союзе, как выразился один мой друг, слишком много тел на душу населения.
- Возвращаясь к тому, с чего начали, - к болезни истории нашей, к душевному кризису целой страны, - есть ли у нас хоть какие-то основания для оптимизма?
- Не даю общих рецептов счастья, не знаю их. Но не зря среди семи смертных грехов числится грех уныния. Нельзя верить в пустоту, в отчуждение и разобщенность, в дурь, в сумасшествие, в тьму, нельзя верить в зло, а надо верить в Добро! Россия действительно уникально сложный и очень серьезно больной социальный пациент. Вылечиться этот пациент может только собственными усилиями, т. е. соединенными усилиями каждого из нас, россиян. Первейшее для этого условие - правильное самопонимание. Я не верю ни в какие политические или экономические рецепты, не имеющие своей основой Практическую Психологию. А именно - понимание человеческой сущности во всем ее объеме и спектре, ее предвидение и умение с ней обращаться. И я очень верю в наши здоровые человеческие силы, в нашу добрую волю.